Однажды в архив общества «Мемориал» в Петербурге пришла пожилая женщина, принесла шкатулку и рассказала историю.

Когда ее отец освободился из лагеря на поселение в Норильске в середине 1950-х, она с матерью приехала к нему в Норильск. Тогда это был совершенно зековский город. Им дали какую-то комнатушку, абсолютно пустую. Папа сколотил какую-то лежанку, но им не хватало табуретки. И вот они пошли покупать на барахолке табуретку. Табуретку им продал какой-то то ли бывший заключенный уголовник (бытовик?), то ли расконвоированный заключенный. Но он сказал, что табуретка продается исключительно вместе со шкатулкой.

Папа от шкатулки упорно отбивался. И тогда продавец рассказал историю:

Эту шкатулку сделал заключенный в госпитале. Перед своей смертью он попросил вынести шкатулку из лагеря. Потом он умер.

Тогда папа, сам бывший заключенный, конечно, взял шкатулку, и в семье она хранилась все эти годы.

Не факт, что просьба умирающего была действительно такова. Возможно, он просил отправить шкатулку семье, но принявший ее заключенный мог потерять адрес, не захотеть тратиться на почту и т.д. С другой стороны, умирающий мог в действительности не знать, где находится его семья, если семья была выслана (а так скорее всего и было). Таким образом, уголовник этот сделал все, что мог для сохранения памяти погибшего. А семья принявшего шкатулку бывшего политического заключенного тоже сделала все, что могла. 

*** 

Имя человека, купившего шкатулку, Шапель Юзеф Антонович. Он родился в 1904 году. После лагеря он написал свои воспоминания. Отрывок из его автобиографии:

«В сентябре 1922 года мои родители Шапель Антон Осипович (1873–1945) и Бригитта Викентьевна (1881–1957) репатриировались в Польшу [Семья жила в Кронштадте]. В это время я учился на втором курсе рабфака при Петроградском институте инженеров путей сообщения. Весной 1924 года окончил рабфак и с осени был зачислен на сухопутный факультет этого института инженеров путей сообщения. В 1929 году я защитил диплом и получил специальность инженера путей сообщения. В 1930 году женился на Надежде Яковлевне Лозгачевой и поселился в семье ее родителей в Ленинграде.

С марта по сентябрь 1930 года я отбывал действительную военную службу. Затем поступил в проектный институт «Ленгипротранс» инженером-проектировщиком. Ежегодно ездил в командировки во Владивосток, Читу, Уфу, Воронеж, Смоленск, Омск, Вологду, усиленно занимался повышением своей квалификации, написал и опубликовал ряд работ по специальности, готовился к преподавательской деятельности.

Находясь в командировке от «Ленгипротранса» в Вологде, 14 января 1938 года был арестован Дорожно-транспортным отделом НКВД Северных железных дорог и препровожден в старую Екатерининскую тюрьму. После короткого формального следствия 19 апреля 1938 года я был осужден заочно Московским ОСО при НКВД к 10 годам исправительно-трудовых лагерей за контрреволюционную деятельность и отправлен этапом в Коми АССР, в Севжелдорлаг. Там я работал инженером в проектном отделе на станции Княжпогост.

9 декабря 1942 года был арестован и осужден ОСО 5 января 1944 года по статье 58, пункты 2, 10, ч. 2 и 11 к 8 годам ИТЛ с отбыванием срока в том же Севжелдорлаге. 9 апреля 1950 года истек срок по обеим судимостям, и тогда меня этапом отправили на поселение в город Енисейск Красноярского края. Из Енисейска по моему желанию меня перевели в Норильск, где я поступил на работу в проектную контору Норильского горно-металлургического комбината на должность старшего инженера-проектировщика. В декабре 1952 года ко мне на жительство приехала моя жена. Моей дочери, родившейся в 1932 году, пришлось остаться в Ленинграде, она училась в это время в Ленинградском институте водного транспорта.

В сентябре 1955 года я был реабилитирован по первой судимости и в январе 1956 года по второй. В 1961 году, по окончании договора о работе, мы с женою выехали на постоянное жительство в Ленинград».

Шкатулку передала дочь Юзефа Антоновича Шапеля, Маргарита Юзефовна Гладкова. Она живет в Петербурге.

В истории бытования лагерных вещей есть сюжет с литовским обручальным кольцом. Возможно, в Эстонии (мы предполагаем, что человек, сделавший шкатулку, был эстонцем) найдутся его потомки.

Что мы можем реконструировать:

1. Человек, сделавший шкатулку, был арестован в 1941 и отправлен в Норильск.
2. Вероятнее всего, его имя вырезано под его портретом (Mart): есть его монограмма, есть его автопортрет.
3. Можно предположить, что имена членов его семьи вырезаны на боковых сторонах шкатулки: Linda? Leida, Juki.

Каким может быть поиск по эстонским базам данных:

В Эстонии все архивы открыты. В архивных делах депортированных и репрессированных могут быть сведения о смерти в лагере. 

Люди разных национальностей делали, что могли, чтобы сохранить память о погибшем авторе этого произведения. Осталось найти в Эстонии людей, которые захотят и смогут провести архивные поиски. Главное - все-таки люди и истории их жизни, а вещи только напоминают о них. Возможно, что дети автора этой шкатулки ещё живы...