Страницу и огонь, зерно и жернова,
Секиры острие и усечённый волос —
Бог сохраняет всё; особенно — слова
Прощенья и любви, как собственный свой голос.

Под эти строки Иосифа Бродского, написанные им к столетию Анны Ахматовой, наш автобус отправился от Литейного проспекта в Комарово. По лобовому стеклу текли струи-слезы, так что и Дом писателей, где полвека назад Ленинград прощался с Ахматовой, удалось снять в дождевом тумане.

А в Комарово был чистый воздух, без слякоти и мороси, был глубокий снег и тишина. Автобус был переполнен, кто-то даже втроем устроился на сиденье, и еще на машинах люди подъехали - публики возле Ахматовской "будки" собралось много.

Светлана Прасолова еще в автобусе начала рассказывать про те дни, полвека назад, когда тело Ахматовой, в плотном кольце кэгэбэшников, везли из Москвы, как священники Никольского собора совершили чуть ли не подвиг, решив отпеть Анну Андреевну (в послевоенное время отпевания в церквях были запрещены), как трещали половицы лестницы в Доме писателей, еле выдерживая поток прощавшихся с поэтом....

Возле дома в Комарово люди начали читать стихи. Оказывается, многие привезли с собой книги: кто Ахматову, кто Гумилева, читали ее стихи, и те, что были посвящены ей...

А на кладбище нас уже ожидали священники из Владимирского собора (иконы Владимирской Богоматери) — отец Евгений и отец Александр. Слава богу, не было никаких речей, никакого "партхозактива", как резко иногда выражается Нина Ивановна Попова. Звучали слова прощания и прощения, панихида была спокойной и не длинной, молоденькие певчие очень старались, у отца Евгения окзался очень красивый и сильный голос... Люди стояли со свечами и без, слушали, молчали, потом отец Александр сказал несколько слов о том, что это важно не только для ушедших, не только для прошлого, но и для будущего.

Хотя в Комарово, на такую-то дату! — приехали два с половиной журналиста, а по радио и ТВ целый день поминают этого усатого людоеда (повезло же Ахматовой с датой смерти!). Да ладно, бог им судья...

После панихиды отец Александр рассказал, что Владимирский собор дружит с музеем Ахматовой еще и потому, что в 1970-1980-е годы Дмитрий Сергеевич Лихачев и Лев Николаевич Гумилев настояли, чтобы собор вернули церкви еще тогда. И теперь служители в благодарность всегда служат молебны в память и Ахматовов и ее сына, спасибо им.

Не удержалась — уже уходила, оглянулась — свечи горели так жарко, что захотелось сохранить их на память...

...Живые с мертвыми, для Бога мертвых нет...

Первоисточник