«…что, неужели он уже на первом курсе 30 тысяч получал?».

«…знаешь, после выпуска мы вряд ли может рассчитывать больше, чем на 40».
«…какие там органы, какая прокуратура, я скорее в консалтинг пойду – кушать тоже хочется».

Примерно такие разговоры можно услышать в столовой нашего юрфака. Естественно, все молодые начинающие юристы думают о деньгах, о том, как стать независимыми, не сидеть на шее у родителей, которые кормят и одевают последние 20 лет. В общем-то, сомнений в том, молодые люди хотят быть по большей части предпринимателями или шестерёнками крупных корпораций (крупными шестерёнками, конечно же), такой подход не оставляет.

Вроде бы, я типичная третьекурсница, и мне хочется в целом того же – счастья. И всего год назад подобный аспект я в это самое «счастье» включала. Но, похоже, я ошибалась.

Я работаю в бесплатной юридической консультации. Каждый день иду туда после учёбы. Центр города, в основном пенсионеры. Работа тяжелая.

О существовании Клиники я узнала от декана своего факультета. Мне просто нужна была возможность пройти практику в течение учебного года, чтобы летом поехать в Америку подтягивать английский, путешествовать и развлекаться. В такой ситуации совершенно всё равно, где проходить практику. Я, естественно, согласилась. Вот уж не знала, что случайность из серии «ну всего месяц потерпеть» так изменит мою жизнь и меня саму.

Когда изучаешь юриспруденцию по учебникам или комментариям право кажется логичным, отлаженным. Как будто все возможные проблемы кто-то уже прокомментировал и описал. Однако столкнувшись с любым, даже внешне пустяковым делом, обнаруживаешь, что готовых ответов на возникшие вопросы нет. Право предстает перед тобой не таким уж логичным и упорядоченным. Именно тебе приходится, сопоставив массу фактов с массой норм, прийти к цепочке выводов, приводящих к итоговому законному и обоснованному решению.

Оказывается, совершенно нормально прийти в бесплатную консультацию и сказать: «Год назад я дала признательные показания, подписала протоколы, сегодня вдруг извещена о том, что завтра будет предъявлено обвинение. Давайте указания». Как помочь в этой ситуации? Но юрист, оказавшийся в роли помощника, обязан искать какие-то ходы.

И что за это получаю? Только самообразование. И… удовлетворение. Потому что в людях заложена потребность быть нужными. Маслоу тоже включал в свою пирамиду потребности в принадлежности и любви, в уважении.

Только работа в Клинике помогла мне понять, какую все-таки специальность я получаю в университете, на многое открыла глаза. И объяснила, что всё-таки, юрист не только ради денег работает.

Один клиент оставил очень яркое впечатление. Почти 90 лет, инвалид II-й группы. Последние 25 лет страдает тяжёлым хроническим заболеванием. Живёт один, жена умерла. По радио услышал рекламу целебного нижнего белья, позвонил, пообещали лечение. Он верил «врачам», а ему продали ненужных приборов и витаминок на 700 тысяч рублей. Ставили диагнозы, которые потом не подтвердили в других больницах.

Таблетки, которые в обычной аптеке стоят около шестисот рублей, ему продавали за 54 тысячи. Человек потратил все свои сбережения в надежде стать здоровым. «Врачи» не давали дедушке никаких письменных документов (квитанций, справок, рецептов). Нигде не прокололись.

Хочется сказать: «Ууууу, свилоги!», да и объяснить дедушке, что шансов что-то доказать почти нет. Но нужно выслушать, спокойно всё записать, составить заявления, найти адреса, оценить шансы действий через суд, прокуратуру, иные органы и т.д. Нужно действовать хладнокровно, использовать все зацепки, чтобы помочь человеку. Именно чтобы помочь. Он приходил много раз, я часами читала его дневник, смотрела свидетельства на «чудо-средства», звонила в Роспотребнадзор… просто потому, что я должна. Никто не заплатит. Но юридическими услуги от этого быть не перестали.
Зачастую мне приходится иметь дело с людьми, которые просто не имеют возможности обратиться куда-то ещё. Странно чувствовать себя «единственной и последней надеждой», как иногда называют. Но приходится. В этой ситуации нельзя не сделать все, что в моих силах.

Помните «Убить пересмешника» Харпер Ли? Отец главной героини был адвокатом. Юристом, который защищал того, чье дело было безнадежно на юге США из-за расовой принадлежности. И защищал до последнего. Доказал присяжным, что он не виновен, а настоящий преступник – белый господин. Хотя знал, что присяжные не снимут с сына рабов обвинение. Именно в этом литературном произведении описан настоящий юрист, такой, каким он должен быть.

Поработав в клинике, я узнала, как порой несправедлива валоризация пенсий. Узнала, что можно всю жизнь прожить и проработать, а потом из-за ошибки в свидетельстве о рождении тебе скажут, что нет такого человека, нет, естественно, и никакой пенсии. Узнала, что вдруг могут начать начисление квартплаты за умерших родственников спустя 9 лет после смерти. Как можно потерять деньги или жилье… Дела запущены, сроки прошли. Возможно всякое, и выход приходится искать и из безвыходных ситуаций.

Конечно, основная часть дел – это жилищные, семейные, помощь в составлении исков или договоров. Мне нравится частное право, но у нас ещё даже не было распределения по кафедрам. При этом в клинику постоянно звонят люди, трубку передают «юристу» (то есть мне). И на вопрос: «Вы специалист именно по земельному праву?», приходится бодро отвечать: «Да, конечно!» Как и по жилищному, трудовому, гражданскому, иногда и уголовному.

В Клинике вольно-невольно становишься специалистом широкого профиля. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Пожалуй, Юридическая Клиника – самый социальный проект моего вуза. Она же работает не как обычная юридическая консультация. Зачастую ей приходится иметь дело с людьми, которые просто не имеют возможности больше никуда обратиться. Для них мы являемся единственной и последней надеждой. В этой ситуации мы просто не можем не сделать все, что в наших силах.

В общем-то, нашей Клинике очень повезло, что уж таить. Нам предоставили офис в центре города, в пяти минутах ходьбы от моего факультета. Это уже очень много для некоммерческой организации. Изначально, юридическая клиника – это система оказания бесплатной студенческой юридической помощи населению. Но во многих местах таких организаций нет не потому, что нет активистов, а потому, что просто негде и не на что. Поэтому клиники почти всегда и образуются при вузе юридического профиля, чтобы хоть какая-то основа и поддержка была. Хотя каждый ли университет или институт может выделить помещение для приема людей с улицы? Не каждый, особенно в России.

На западе клиники не всегда связаны с учебными заведениями. Например, Вашингтонская Юридическая Клиника  помощи бездомных в 1984 году привлекла первых юристов, совершенно разных людей, в качестве волонтеров .

Чикагская Юридическая клиника, так же как и Вашингтонская, основана и обеспечивается местными властями .

Хотя первые клиники появились на Западе, а именно в странах англо-саксонской правовой традиции также при университетах.

Очень много клиник в Канаде. И везде работают профессиональные адвокаты, а не студенты.

Выдающийся цивилист профессор Майер организовал юридическую клинику в Казанском университете в 1830-е годы XIX века.

В конце XIX-начале XX века в России активно обсуждался учеными, преподавателями, практиками вопрос «о постановке преподавания на юридических факультетах».

Профессор Люблинский в 1901 году в статье «О юридических клиниках» в журнале Министерства Юстиции писал: «что учреждение юридических клиник в России является особенно желательным в виду чересчур уже теоретического характера преподавания на наших юридических факультетах, разнообразия и многочисленности у нас судов с присущей каждому из них специальной компетенцией, а также вследствие бедности и малограмотности большей части нашего простонародья ».

Кажется, во всей России клиник примерно столько  же, сколько в провинции Онтарио… по количеству Россия явно отстает, качество же оценить сложнее.

Мне кажется, что ценность клиники и уровень помощи не падаю из-за того, что работают студенты. Это и увлеченность, это и идеалы, стремление помочь. Ну, и что уж скрывать,  профессорский состав родного университета, к которому можно обратиться за помощью. С кадрами проблем нет, это точно. Проблема с тем, что в отличие от США и Канады, бесплатные юридические клиники открываются не по инициативе государства. Граждане чаще всего просто не знают, что можно куда-то обратиться за бесплатной квалифицированной юридической помощью. Реклама стоит дорого. Это не Америка, где все знают, что за консультацией можно обратиться в Локал Коммьюнити.

Сейчас ситуация улучшается, потому что за клиники взялись политические партии. Студентов приглашают консультировать прямо в приемной депутата. Забавно они подбирают себе сотрудников – рассылают приглашения в социальных сетях.

Странный метод, всё-таки студенты одного вуза быстрее создадут коллектив, чем случайно выбранные. Но подвижка в любом случае положительная: приёмная депутата – уже есть место для приема. Главное, чтобы организация, созданная для помощи, не приобретала партийный характер.

Отчетность – ещё одна проблема юридических клиник. Не все клиенты хотят называть свои имена и фамилии, оставлять телефоны. Странное проявление недоверия.

Приятно, что клиники развиваются и привлекают молодых людей. Когда я пришла в клинику, то была единственным сотрудником помимо преподавателя. Конечно, тяжело было. Особенно после того, как удалось разместить рекламу в газете. Но через пару месяцев я заболела. А когда выздоровела, оказалось, что за это время на эту же работу привлекли 13 сотрудников. Мне было приятно, ведь я занималась «рекламой» клиник на факультете.

Сейчас работа более или менее налажена, надеюсь, заинтересованные будут только прибывать.

Напоследок скажу, что мы не зарегистрированы в качестве НКО, но ведь в соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального Закона «О некоммерческих организациях», НКО – это организация, не имеющая извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не распределяющая полученную прибыль между участниками. Наша клиника вообще прибыли не приносит. И под определение подпадает.

В общем, главная мысль, которую я хотела донести:

Клиника – это твой собственный рост, и как специалиста, и как человека.

Помните «Убить пересмешника»? Отец главной героини был адвокатом. Юристом, который защищал того, чье дело было безнадежно из-за социальной принадлежности. И защищал до последнего. Наша задача точно такая же. Помогать социально не защищенным слоям населения, помогать тем, кто сам не может реализовать свои права. Разве не в этом ценность настоящего юриста?

Личностный рост проявляется и в том, что нужно иметь силы объяснить человеку, что в его случае никаких нарушений нет, увы, таково наше законодательство. Даже не отвести взгляд. Это тяжело. Но есть в работе и награда: ситуации, в которых действительно можно помочь. И это сама большая радость.

Об авторе: Ирина Княгинина, 20 лет, студентка 3 курса факультета Права ГУ-ВШЭ. Живет в Москве. 

Дополнительно об Ирине Княгининой: Юридическая клиника факультета права ГУ−ВШЭ: взгляд изнутри

См. также:

Об адвокатах Pro Bono: Группа ВКонтакте

Сайт Pro Bono. Бесплатная юридическая помощь

Наш 2-й конкурс эссе собрал более 40 участников

Итоги 2-го конкурса эссе

О I-м Конкурсе статей и эссе «Гражданское общество и решение социальных проблем в Европе»