На последнем, 7 сентября 2010, заседании правительства, губернатор Петербурга Валентина Матвиенко заявила о необходимости отказаться от международного усыновления.

Вот ее слова: «Я категорический противник усыновления детей за рубеж. Мы видим, сколько случаев неприятных, жестоких произошло с нашими детьми, усыновленными в США. Там, наверное, этим семьям какие-то преграды ставят в силу их неадекватности, а мы отдаем детей неизвестно кому и неизвестно куда. Не надо в Петербурге никакого зарубежного усыновления. Надо, чтобы наш город, наши жители реагировали на это, и мы дальше вели эту линию».

Справедливости ради, стоит сказать, что такие случаи насилия или беспечности действительно имеют место. В июле 2008 года американец Майлс Харрисон на девять часов оставил 21-месячного приемного сына из России Чейса в машине на парковке перед офисом. Ребенок погиб. Харрисону было предъявлено обвинение в «непредумышленном убийстве», но суд присяжных его оправдал.

В апреле прошлого года американка Тори Хансен отправила на самолете обратно в Россию усыновленного ею 8-летнего Артема Савельева. Мальчика, который почти не говорит по-русски, никто не сопровождал. Лишь в аэропорту ребенка встретил россиянин, который за вознаграждение в 200 долларов привез его в Минобрнауки РФ.

В августе 2009 в США от рук приемных родителей Майкл и Наннет Крейверов погиб 7-летний Ваня Скоробогатов из Челябинска. В ходе расследования медики насчитали около 80 ушибов и ран, 20 из которых были на голове. Врачи установили, что мальчик страдал истощением, в голове у него была обнаружена опухоль, а приемные родители ребенка не показывали его врачам как минимум на протяжении года. Им были предъявлены обвинения в «создании угрозы для жизни», «убийстве» и «преступном сговоре».

Но это только видимая часть айсберга, которая в свободной СМИ обнародована. Значительная часть таких преступлений в нашей стране остается в небытие.

Галина Артеменко, специалист по социальным вопросам, отмечает: «У нас статистика фактически отсутствует и практически не освещается. Главная проблема – вопрос отказников. Речь идет о детях, взятых на попечение, от которых, в итоге, родители отказались. Сколько детей стали отказниками, сколько судебных дел по поводу подобных случаев дошли до вынесения приговора, у нас не учитывается. Равно как и не учитываются факты, когда от одного и того же ребенка отказываются дважды. У нас это, фактически считается за один случай. Я знаю пример, когда в детском приюте № 27 в Колпино девочка буквально стала проституткой, после того как от нее приемные «родители» отказались несколько раз. Это чудовищный стресс для детей, но его никто не учитывает и практически не существует системы реабилитации».

Эксперт отмечает, что отсутствует должная система проверки опекунов. Так, некий гражданин с двойным гражданством Бельгии и России, осуществил факты сексуального насилия над своей приемной дочерью. Когда она забеременела и обратилась в больницу, «отец» уехал в Бельгию. Разбирательства закончились тем, что девочка отозвала свое заявление после общения с представителями прокуратуры, и в итоге дело «замяли».

Галина Артеменко напоминает дела Зои Михайловой, Ирины Скибы. Последняя, благодаря тому, что взяла на попечительство нескольких детей получила разрешение на строительство в Красносельском районе частного дома и шесть соток вокруг. Но, по прошествии времени дом построен не был, а дети, лишившиеся социальной поддержки в том числе положенного по закону жилья при достижении совершеннолетия, остались фактически на улице. Зоя Михайлова также оставила без крыши над головой своих приемных детей, которые и при ее «опекунстве» существовали в жутких условиях. Жилищные вопросы вообще остаются главными вопросами в делах с опекунами и попечителями.

Но есть и иные проблемы. Одна из них заключается в том, что российские граждане усыновляют или берут под опеку (попечительство), как правило, детей и, при этом, здоровых детей до трех лет. Это понятно – их можно воспитать фактически с нуля. А вот иностранцы чаще всего берут уже более взрослых и, зачастую, тех, кто имеет те или иные недуги.

Это отмечает и Уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова: «Я, конечно, тоже была бы против иностранного усыновления, если бы у нас в стране сейчас были созданы такие условия, когда потенциальных усыновителей было бы гораздо больше, чем детей сирот. Сейчас такой запрет международного усыновления не очень актуален. Ведь иностранцы берут, как правило, детей с отклонениями здоровья, хотя понимают, что это требует дополнительных затрат». По словам Агапитовой, российские граждане не спешат брать даже под опеку нездоровых детей.

Другая проблема – сам факт усыновления, а точнее, опеки. В России как уже отмечалось выше, есть и усыновление, и опека, и попечительство. За последние два способа поддержать дитя государство выплачивает деньги. На вчерашнем заседании правительства было принято повысить эту сумм примерно до 6 тысяч рублей за одного дитя. Деньги не бог весть какие по сегодняшним временам, но некоторые «мамаши» на этом готовы зарабатывать, беря по нескольку детей на попечительство. В итоге, оставляя детей на произвол судьбы, они используют средства из бюджета города на свои собственные нужды. Иностранцы же имеют право лишь на усыновление и никаких вознаграждений от российского государства они не получают.

Зато они получают значительные счета за то, что предложения по усыновлению они получают от посреднических агентств. В России эта практика фактически отсутствует, но за границей – да. Именно посреднические фирмы проводят значительную часть процедур по оформлению усыновления. Они не только занимаются поиском детей, но также обучают потенциальных родителей к дальнейшей жизни с ребенком. Да, фирмы, порой, не квалифицированные, но система воспитания будущих приемных родителей за рубежом активно развита.
Президент общественного благотворительного фонда «Родительский мост» Марина Левина, отмечает необходимость больше обращать внимание не на гражданство семьи, а ужесточить контроль над агентствами, которые занимаются оформлением и сопровождением процесса усыновления.

По ее словам «на месте Валентины Ивановны необходимо очень внимательно отнестись к агентствам, которые работают в Петербурге. Для того, чтобы обезопасить наших детей, нужно очень хорошо понимать качество работы этих агентств и контролировать то, как они сопровождают детей после размещения. И, безусловно, я бы всячески приветствовала те агентства, которые берут детей школьного возраста, подросткового возраста, детей ВИЧ-инфицированных, детей с реальными, серьёзными проблемами в развитии. Я бы не приветствовала усыновление иностранными гражданами здоровых детей дошкольного возраста, потому что убеждена, эти дети могут быть усыновлены на территории РФ, ну, и конечно тех детей, у которых есть устойчивые, связи здесь с родственниками, братьями, сёстрами, для которых это было бы утратой части их жизни».

К слову, в той же Америке, во Франции, в Финляндии или какой-то иной стране, которая принимает наших обездоленных детей, в законодательстве прописано обязательное информирование органов опеки о своих приемышах. У нас же – нет. Более того, зачастую, органы опеки даже права не имеют войти в квартиру попечителей…

По статистике, которую предоставило петербургское ГУ «Центр "Семья"», в 2009 году в Санкт-Петербурге российские граждане усыновили 244 ребенка. А вот иностранцы усыновили 328 детей. Постепенно удельный вес детей, усыновленных российскими гражданами, увеличивается с 21% в 2002 году до 42,7% в 2009 году. Но все же эти показатели далеки от идеала, заявленного губернатором.

В целом по России, кстати, отмечается та же тенденция. Как отмечает ИА REGNUM, в 2002 году российское усыновление составляло 50,8%, в 2007 году - 67,7%, в 2008 - 68,6% (по данным Министерства образования и науки РФ). В 2009 году в Санкт-Петербурге усыновлены в США - 154 ребенка, в Италию - 105 детей, в Финляндию - 23 ребенка, в Испанию - 8 детей, в Израиль - 12 детей, во Францию - 9 детей, в Швецию - 9 детей, в другие страны - 8 детей. Но, как отмечает Галина Артеменко, «Из общего числа усыновленных 17 детей имеют инвалидность, все они усыновлены иностранными гражданами и отказников среди них нет – во всяком случае нет такой информации».

Вице-губернатор Петербурга Людмила Косткина, отмечает, что в городском банке данных детей-сирот, подлежащих усыновлению, сейчас чуть более 3 тыс. анкет. Ранее их было около 5 тыс. Эта цифра фигурировала последние несколько лет. Информация оптимистичная, но опять-таки вице-губернатор не сообщила о количестве отказников…

Светлана Агапитова все же не склонна к тому, чтобы отменять иностранное усыновление. Она констатирует, что «надо исходить из того, что ребёнку в семье гораздо лучше, нежели в любом соцзащитном учреждении. Ребенку разницы нет никакой, это российская или иностранная семья. Дело в том, что случаи насилия становятся достоянием гласности. Это касается и приемных, и даже своих родных детей. Это зависит не от страны пребывания ребенка, а от его родителей, опекунов или его приёмных родителей».

Сегодня российский Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов говорит, что уже практически готово соглашение по вопросам усыновления с США. Подобные соглашения есть уже с Финляндией и Италией. Готовится договоренность с Францией. Правительство Петербурга, правда, собирается пойти «другим путем». Правда это все напоминает известную российскую же поговорку о том, что можно увидеть в чужом глазу, а в своем и с бревном не совладать…

Все-таки хочется надеяться, что все дети найдут свою семью. А сокрушаться по поводу того, что у нас «воруют» интеллектуальный капитал, в век глобализации стоит ли?