С ноября 1917 в России началась борьба с диктатурой большевиков. С июля 1930, с момента своего создания, НТС стремился прорваться из Зарубежья в Россию, найти контакт с внутрироссийским движением сопротивления. В Ленинграде, например, в 1938 побывал Георгий Сергеевич Околович, в 1952 Виктор Михайлович Славнов. Но было и встречное движение – внутрироссийская оппозиция искала контакты с соотечественниками, находившимися по другую сторону госграницы. Антикоммунистические силы эмиграции и России, несмотря на кордоны на границах СССР, устанавливали связи, находили возможности для сотрудничества и совместной борьбы.

С осени 1955 в редакции ряда московских газет и издательств стали приходить письма из Ленинграда, написанные печатными буквами. В них давались резко негативные оценки деятельности советского правительства и руководства КПСС во главе с Хрущёвым, а партийная печать обвинялась в замалчивании важнейших событий и дезинформации читателя. Особенно насторожило сотрудников редакций то, что некоторые письма были написаны от имени друзей НТС в России. В одном из писем приводилось стихотворение:

Запомните 3 буквы  – это мы.

Попробуйте, сломите обух плетью.

Вам станет завтра гибельней чумы

Тот, кто сегодня тих и неприметен.

Меж вами, но невидимы для вас,

Как пред грозою воздуха дыханье,

Мы шаг за шагом приближаем час

Неотразимого восстанья.

Мы  – Родина, мы  – будущего цвет.

За нами  – славы огненные годы.

Встать! Суд идет. Несём тиранам смерть,

Несём трудящимся Свободу!

На конвертах стояла фамилия (на самом деле псевдоним) отправителя – Русанов В.Н. Бдительные бойцы идеологического фронта посылали их прямиком в 4-е Управление КГБ. Генерал Серов, тогдашний руководитель госбезопасности, ознакомившись с письмами, наложил резолюцию: «Розыску этого автора уделить особое внимание». Поиски начались, а письма продолжали приходить.

18 декабря на Ленинградском почтамте КГБ провел стандартную операцию по изъятию письма, идущего в Берлин. Это письмо было подписано псевдонимом В.С. Морозов. Для создания видимости законности был составлен акт о его случайном повреждении. Согласно акту «для установления отправителя, в целях возврата ему для перезаделки письма был обнаружен антисоветский текст». Письмо адресовалось сотрудникам Европейской радиостанции «Голоса Америки». В нём говорилось о глушении передач радиостанции в СССР, о необходимости усилить мощность передатчиков, чтобы глушить стало труднее. Далее автор рассказывал о появлении на советских киноэкранах множества новых фильмов о шпионах и диверсантах («Следы на снегу», «Случай с ефрейтором Кочетковым», «Тень у пирса» и пр.). Причины появления этих фильмов Морозов видел, во-первых, в попытке властей представить российских борцов с коммунизмом изменниками Родины и агентами иностранных разведок, во-вторых, внедрить в сознание граждан СССР миф о всемогуществе карательных органов. Письма Русанова и Морозова были написаны одним почерком.

Отправителем этих писем был 17-летний Юрий Лёвин, учащийся подготовительных курсов при Кораблестроительном институте. В 1951 году отец Юрия, Леонид Петрович, приобрёл радиоприёмник «Рига», и Лёвин-младший начал слушать передачи зарубежных радиостанций. Сначала его больше интересовали музыкальные программы, потом политические. Путешествуя по эфиру, Юрий находил голоса радиостанций Би-би-си, «Освобождение» (так тогда называлась «Свобода»), «Кавказ» и др. В 1954, приобретя магнитофонную приставку, он начал записывать передачи. Те, что считал наиболее интересными, переносил на бумагу. Слушал он и советское радио, читал коммунистическую прессу, сравнивал информацию, полученную из-за рубежа, с официальной советской. Видел разницу между реальной советской действительностью с её тяжелейшими проблемами и картиной всеобщего благополучия и счастья, которую рисовала пропаганда. Леонид Петрович Лёвин, научный сотрудник института «Механобр», критично относился к коммунистическому режиму и не скрывал свои взгляды от Юрия. Он рассказал сыну о родственниках, арестованных НКВД.

Летом 1955 у Юрия появился радиоприёмник «Мир», более мощный, чем «Рига». Благодаря этому приобретению он смог слушать передачи радиостанции НТС «Свободная Россия». Впервые Юрий получил возможность узнать об этой организации из первых рук, познакомиться с идеями солидаризма. До того он знал об НТС только из передач «Голоса Америки» (в связи с похищением Трушновича) и из советской печати, поносившей Союз и обвинявшей его во всех возможных и невозможных грехах. Цели НТС – освобождение страны от коммунизма, и строительство демократического Российского государства – были близки и понятны Юрию. Поначалу Лёвин просто пытался разобраться в ситуации в стране, затем возникла мысль донести до других то, что уже понял сам. Идеологический пейзаж тогдашней России не был однородно красным, и среди окружавшей Юрия молодежи были люди, которых, так же, как и его, волновала судьба России, которые понимали, что необходимо многое изменить. Единомышленниками Левина были Евгений Дивеев и Валентин Хоченков. В начале октября 1955 Юрий предложил им создать подпольную организацию для борьбы за освобождение страны от диктатуры КПСС. Дивеев и Хоченков приняли это предложение. Организации дали название «Молодая Россия». Чёткой организационной структуры «Молодая Россия» не имела, не были сформулированы уставные и программные положения. Друзей объединяли общие цели и готовность к борьбе. Было решено, что каждый из них привлечет в «Молодую Россию» дополнительно по 5 человек. Начали собирать членские взносы. Их предполагалось потратить на покупку пишущей машинки. Основным направлением работы была избрана просветительская деятельность. Как многие молодые революционеры, Лёвин и его друзья верили, что достаточно раскрыть людям глаза на правду, и они тут же вступят за эту правду в борьбу. Первой акцией «Молодой России» стала рассылка писем в редакции газет и издательства. Писал и отправлял письма Лёвин. При составлении текстов он использовал материалы из передач «Свободной России». Привёденное выше стихотворение, например, передавалось этой радиостанцией и было им записано. Целями почтовой кампании являлось идеологическое воздействие на получателей писем и попытка доказать государственным органам бесполезность глушения зарубежных радиостанций, – тот, кто хочет знать правду, найдёт способ преодолеть помехи. Протест против глушения зарубежных радиостанций был одним из главных мотивов в письмах «Русанова».

Друзья понимали, что втроём многого не добьются. Нужно искать союзников и объединять с ними усилия. Нападки в советской печати на НТС с одной стороны и передачи "Свободной России" с другой убедили Юрия и его единомышленников, в том, что им наиболее близок по духу Национально-Трудовой Союз. Решено было установить контакт с зарубежным центром НТС. Лёвин написал письмо с предложением наладить связь и переправил его во Франкфурт-на-Майне, договорившись о пересылке с моряком английского военного корабля, находившегося в октябре 1955 с визитом в Ленинграде. В письме он сообщал о создании подпольной организации и просил поддержки. Там же Лёвин поместил разработанный им шифр, при помощи которого он мог получать радиограммы от НТС. В качестве псевдонима организации он предложил «Море» – производное от «Молодой России». В письме были указаны также время и диапазон волн, удобные для приёма радиограмм. Вскоре «Свободная Россия» сообщила: «Слушай «Море». Чайка прилетела в свою семью», – письмо дошло. В декабре Юрий принял первую шифрованную радиограмму из Франкфурта:

«Начало. Первая. Шифр слишком прост. Даём принцип нового. Взять любую книгу. Первая пара цифр означает страницу, вторая строку, третья букву или знак. Название книги вашим шифром дать не решаемся. Пришлите вы верным путем или книгу или название, год издания и издательство. Ваш гонец может опустить за границей пакет без марки. Адрес: издательство «Посев», Романову, Франкфурт-на-Майне, Германия. Нашего человека пока не ждите. Возможна прямая связь без посредников, будем её строить. Крепите существующую группу и пока не расширяйте. Сила в качестве, не в количестве. С боевым приветом. Штаб НТС. Конец первой».

В соответствии с рекомендацией НТС Лёвин составил новый шифр. Письмо с этим шифром удалось переслать во Франкфурт с помощью моряка норвежского торгового судна. Штаб Союза прислал радиограмму с одобрением нового шифра. Связь начала налаживаться. В последующей радиограмме «Морю» предлагалось указать место, в котором можно было бы оставлять посылки из-за рубежа. Всего в течение года НТС на волнах «Свободной России» направил Юрию и его друзьям около десяти радиограмм. Некоторые из них из-за плохой слышимости записать не удалось. Запись этих радиограмм вёл и КГБ.

Весной 1956 Лёвин и его друзья решили активизировать деятельность. Письма в государственные организации имели узкий круг читателей, нужно было его расширить. Возникла идея написать листовку. Повод был. В канун 1 Мая советские газеты по традиции поместили призывы Партии и Правительства к трудящимся – повышать производительность труда, крепить обороноспособность страны, бороться за мир и т.п.

Юрий, прослушав передачи «Свободной России», подготовил другие призывы и лозунги к этой дате. Они и вошли в текст листовки:

Лозунги к 1 мая. Несём тиранам смерть; несём трудящимся свободу!

1. Долой культ Сталина, и не только Сталина, а любого вождя!

2. Освободить всех, осуждённых во время сталинщины! Вернуть им все права и собственность!

3. Завещание Ленина должно быть известно народу!

4. Городам, предприятиям, институтам, носящим имена Сталина и других вождей, вернуть их настоящие имена!

5. Долой выборы по сталинскому способу! Требуем действительно демократических выборов!

6. Долой сталинские профсоюзы! Требуем профсоюзов, защищающих интересы трудящихся!

7. Колхозники  – хозяева колхозов! Колхозники обойдутся без партийных надзирателей!

8. Ленинизм  – то же самое, что и сталинизм! Хрен редьки не слаще!

9. Включайтесь в революционную борьбу против коммунизма!

10. Да здравствует народно-освободительная революция!

Да здравствует свобода!

Листовка была размножена фотоспособом и разбросана по почтовым ящикам в центральных районах города.

Сегодня эта листовка может показаться несколько наивной, но и в 1956, и даже через несколько десятилетий её тезисы оставались в принципе верными. Вчерашний школьник Юрий Лёвин прекрасно понимал античеловечную сущность тоталитарного государства, необходимость борьбы с коммунистической системой. И он говорил об этом. А что говорили те, кто должен был понимать и знать гораздо больше, чем юноша, которому в тот момент едва исполнилось 18? Что говорили маститые учёные и публицисты? С кем были мастера культуры? Посмотрим газетно-журнальные подшивки тех лет, авторефераты диссертаций, сборники и монографии. Целый океан верноподданнического славословия пролился на страницы официальных изданий. Прикормленная научная и культурная элита умела, живя в советской стране, не замечать ни политического террора, ни пропагандистской лжи, ни нищеты и рабского положения простого человека. Она говорила о расцвете культуры, о благосостоянии и свободе советских людей, осуждала «поджигателей войны» и т.д. и т.п. Неважно, говорилось это искренне или с «прогрессивной» фигой, спрятанной в кармане дорогого костюма. Тоталитарный режим прочен не только жестокостью карателей и наивностью обманутых, но и, в не меньшей степени, конформизмом и продажностью очень многих неглупых и недурно образованных.

Осенью 1956 года развернулись революционные события в Венгрии. Юрий и его друзья связывали с ними большие надежды и, когда Советский Союз начал агрессию против восставшей страны, они решили протестовать. Лёвин написал несколько вариантов текстов листовок. Для распространения были выбраны два. Листовки, так же, как и в мае, изготавливались фотоспособом и раскидывались по почтовым ящикам. В них говорилось о борьбе венгерского народа против коммунизма, о советском вторжении, о резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН с требованием вывода советских войск. Далее там шла речь о недовольстве советских людей политикой КПСС, нарастании в СССР революционного движения. «Организующей силой революционного движения, – было сказано в листовках, – становится в нашей стране НТС».

Протестовали против советской агрессии не только Лёвин и его друзья. В те же дни свои листовки с осуждением агрессии распространяли в Ленинграде и люди, никак не связанные с «Молодой Россией», – члены группы Трофимова — Пустынцева, Лалаянц, Косарев и др. Через 37 лет тех из них, кто за эти листовки отсидел срок, правительство Венгрии наградило орденами и медалями. Среди награжденных был и Лёвин. Венгрия вспомнила о людях, боровшихся за свободу. Вспомнит ли Россия?

В начале декабря Юрий заметил за собой слежку. В материалах следственного дела Лёвина нет указаний на то, как КГБ вышел на него и его друзей. Однако есть основания предполагать, что навёл госбезопасность доносчик. Его имя назвать пока нельзя, т.к. прямых улик против него нет. 13 декабря КГБ провел почерковедческую экспертизу. В распоряжении экспертов были рукописи Лёвина – школьное экзаменационное сочинение и автобиография из отдела кадров завода им. Котлякова, на который он поступил после окончания школы, а также 24 письма, подписанные псевдонимами Русанов и Морозов. Кроме того, в руках экспертов были 19 изготовленных Юрием листовок. Эти листовки сдали в КГБ благонамеренные советские граждане. Остальные листовки (всего их было более ста) получатели предпочли оставить себе. Экспертиза признала автором «криминальных» текстов Лёвина.

Понимая опасность положения, Юрий уничтожил остававшиеся у него листовки. Однако при обыске в его квартире были обнаружены несколько экземпляров. Вероятно, сотрудники КГБ их подбросили. Нашли они и записи передач зарубежных радиостанций.

26 декабря Лёвин был арестован. 28 декабря арестовали Хоченкова, а ещё через два дня Дивеева. Следствие продолжалось недолго, изъятых на обысках материалов и свидетельских показаний было достаточно для обвинения. На допросе Лёвин заявил: «Свои действия, которые являются антиправительственными, я не считаю преступными и в том, что я сделал, в настоящее время не раскаиваюсь. Считаю свои действия полезными и нужными для нашей страны». На вопрос о признании себя виновным он ответил: «Я признаю, что все действия, перечисленные в постановлении, мною совершены, но я не признаю их антисоветскими, а считаю антиправительственными, в крайнем случае антикоммунистическими, понимая под этим борьбу против тоталитарного коммунизма... Против власти советов вообще мы не боролись, а боролись против состояния советов, в котором они находятся в настоящее время. На мой взгляд, власть советов... фактически сведена на нет. Вся полнота власти сейчас сосредоточена в руках группы людей, стоящих у руководства страной, без указания которых советы ничего не в состоянии решить. Вот против этого мы и боролись».

Всем троим было предъявлено обвинение по ст. 58-10 и 58-11 УК РСФСР (антисоветская агитация и связанная с ней организационная деятельность). Когда следствие было уже близко к окончанию, Лёвину дополнительно была вменена ст. 58-1-а (измена Родине), резко утяжеляющая наказание. Это обвинение он не признал.

Ленгорсуд поначалу тоже не признал обвинение Юрия в измене Родине, но под нажимом прокуратуры и Верховного Суда РСФСР, сдался. Главным аргументом, которым КГБ обосновывал обвинение по ст. 58-1-а, была связь Лёвина с НТС. К материалам дела приложена справка об НТС, составленная специалистами из контрразведки. Справка датирована 8 февраля 1957 года. Приведём выдержки из этого документа, характеризующего не столько НТС, сколько уровень компетентности сотрудников КГБ:

«НТС» – эмигрантская диверсионная и террористическая организация... До начала Отечественной войны организация «НТС» осуществляла подготовку в специальных школах агентуры для иностранных разведок, а также вела антисоветскую пропаганду, как за рубежом, так и в Советском Союзе. После нападения фашистских войск на СССР перешла на службу к германской разведке и проводила подрывную деятельность на оккупированной территории. В конце войны главари «НТС» приняли меры к тому, чтобы скрыть свою связь с немецкой разведкой, и затем установили контакт с американской разведкой. В послевоенное время американская разведка руководит деятельностью «НТС» и финансирует её. Антисоветская эмигрантская организация «НТС» вербует и готовит в имеющихся школах из среды эмигрантов и изменников Родине кадры шпионов и диверсантов для заброски в Советский Союз и страны народной демократии, а также организует заброску антисоветской литературы с помощью шаров-пилотов, по почте, в упаковке импортируемых грузов и т. п... «НТС» издает еженедельную газету «Посев» и журналы «Грани» и «Мысль»... По данным на декабрь 1956 года главным редактором газеты «Посев» является некий Е.Р. Романов».

Суд проходил 24-25 апреля 1957 года. Лёвин был приговорен к 10 годам лагерей с последующим поражением в правах сроком на 5 лет, Дивеев и Хо-ченков получили соответственно 4 и 3 года заключения.

Перепуганное ростом общественного движения партийное руководство старалось не допустить ослабления своей власти и действовало привычными методами. 19 декабря 1956 вышло закрытое письмо ЦК КПСС «Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов». В 1957, по свежим следам «оттепельного» XX Съезда КПСС, советские суды отправили в лагеря по политическим обвинениям 1964 человека – больше, чем в любой другой год после смерти Сталина.

Но не «коллективным разумом» КПСС направляется ход истории. Её поток многослоен и хаотичен. На поверхности происходят дворцовые перевороты, братоубийства, переделы земли и сотрясения воздуха. Глубинной же, векторной, стержневой сущностью исторического процесса является движение, путь человека и общества к свободе. Эта глубинная сущность живой струей прорывается в настоящее как бы из не достигнутого будущего. И каждый такой прорыв, каждый шаг к свободе, даже не замеченный большинством современников, становится вехой исторического процесса, приобретает значение и смысл не только для сегодняшнего дня.

Срок Лёвин отбывал сначала в воркутинских, потом в мордовских политических лагерях. Там он встретился с людьми, которые, так же как он, распространяли листовки с протестом против агрессии в Венгрии, там же впервые познакомился и с членами НТС. Среди них был выкраденный советскими спецслужбами в Австрии в 1954 году Б.П. Треммель.

В 1964 мать Лёвина написала прошение о помиловании сына, и его освободили. Вернувшись в Ленинград, он работал техником-конструктором на заводе им. Котлякова, затем в институте «Механобр». В августе 1968 советские войска вторгаются в Чехословакию. Лёвин не может молчать и снова пишет письма, протестует. И снова арест. На этот раз его помещают в психиатрическую больницу. Логика КГБ проста – не может нормальный человек дважды наступить на одни и те же грабли.

В 1971 Лёвин второй раз освобождается, но КГБ не спускает с него глаз. На время 24-го Съезда КПСС его опять прячут в психбольницу. После выхода из больницы Лёвин работал сначала техником в патентном отделе ЛенЦНТИ, потом, с 1977 года, патентоведом в ЛМО «Спутник». Он закончил Северо-Западный заочный политехнический, а затем Патентный институты. Своих привычных занятий Лёвин не бросил. Снова записывал передачи зарубежных радиостанций, перепечатывал на машинке информационные подборки по политическим проблемам. Отпечатанные материалы давал для прочтения тем, кому доверял. В 1982 году Лёвин вновь вступает в контакт с НТС – знакомится с Р.Б. Евдокимовым. Но знакомство оказывается недолгим – летом того же года КГБ арестовывает Евдокимова. Их новая встреча откладывается на пять лет.

С момента создания Санкт-Петербургской группы НТС Юрий Леонидович Лёвин активно включился в её работу. Сегодня он входит в РК НТС, является председателем ССиЧ Санкт-Петербургской группы Союза, в 2010 его избрали в состав ВССиЧ.

В 1955-м, когда Лёвин и его друзья начали борьбу с коммунистической системой, для большинства советских людей правящий режим представлялся прочным и неколебимым, а борьба с ним безнадёжной. Большинство старалось приспособиться к коммунизму, а не противодействовать ему. Но всегда находились те, кто готов был взяться за кажущееся безнадёжным дело, кто отказывался быть бессловесным рабом тоталитарного режима, тем более его пособником. В скрытой форме гражданская война не прекращалась никогда, и каждая трещина в монолите тоталитаризма, каждый плацдарм, отвоёванный у рабства в душах людей, становился победой тех, кого не удалось запугать, оболванить или купить.

«Посев» № 4, 2012. С. 17-20.