Наверное, если бы предложили мне выбрать универсальный символ жизни – причем, жизни в широком смысле, не только в биологическом – а также и в социальном, историческом и всяком прочем – короче, если бы я стал искать что-либо, наиболее точно отражающее сущность данного понятия, то едва ли нашел что-либо более подходящее для этого, чем некоторый биологический объект, называющийся клеточная мембрана.

Что это такое? Конструктивно, если верить энциклопедии, клеточная мембрана представляет собой двойной сплошной слой сложных органических молекул – липидов (производных жирных кислот), каждая из которых обращена в одну сторону гидрофильной (притягивающей воду) головкой, а в другую – гидрофобным (водоотталкивающим) хвостом.

Кроме того, в состав мембраны входят белковые молекулы разной структуры и свойств. Впрочем, вся  эта высокая химия для нас сейчас не имеет большого значения – куда важнее для понимания сути метафоры назначение и свойства этих самых клеточных мембран.

Разумеется, мембрана – это оболочка клетки, фактически, ее граница. Правда, у клеток растений обычно есть еще внешняя по отношению к мембране довольно толстая клеточная стенка, благодаря которой нам, собственно, и удавалось разглядеть приснопамятные клетки лука в школьный микроскоп – но дела это не меняет. Как не меняет, по большому счету, ничего и наличие в природе неклеточных форм жизни – вирусов.

Что же делает эта мембрана? Обеспечивает в интересах клетки ее контакт с внешним миром. Разрешает поступление в клетку тех веществ, которые клетке нужны и не разрешает тех, которые ее не нужны. Удаляет во внешнюю среду излишек чего-либо ненужного. Скажем, поддерживает градиент концентраций ионов калия и натрия.

Концентрация натрия внутри клетки гораздо ниже, чем снаружи (хотя и не нулевая), а калия – гораздо выше. Пожалуй, наличие такого градиента концентраций – необходимый и достаточный признак того, что клетка жива.

Более того, иные нужные клетке вещества, неспособные самостоятельно проникнуть внутрь посредством диффузии, засасываются вовнутрь с помощью специальных "каналов" и "транспортов" – сложных белковых механизмов переноса.

А еще мембрана служит для опознавания клетки в многоклеточном организме – специальные маркеры на ней несут информацию о типе клетки и ее принадлежности.

Еще стоит сказать, что враги клетки – те же вирусы, а также другие недружественные ей субстанции – подчас все-таки проникают в клетку. Делают это они либо взламывая, либо обманывая клеточную мембрану – выдавая себя за что-то, клетке необходимое, блокируя систему распознавания свой/чужой.

Вот, собственно, и все, необходимое нам, дабы построить метафору.

Рискну сказать, что всякий  живой в личностном плане человек имеет некоторое подобие своей собственной клеточной мембраны. Грубо говоря, личность – это и есть такая мембрана. Именно она находится между душой и внешним миром, именно она создает градиенты концентрации всяких важных субстанций: чувств, оценок, информации и т.д. Важно при этом отметить, что это именно мембрана, а не плотная стена – то есть, личность не должна наглухо отгораживать душу от окружающего мира. Она должна смело глядеть в этот внешний мир, вести с ним выгодный ей обмен – не позволяя в то же времени миру осуществить неконтролируемое вторжение в душу.

Легко найти примеры обратного: вот, например, классический буддийский бодхисаттва либо подобный ему адепт другого сходного вероучения – тот же христианский монах-пустынник. Этот человек запер свою душу для окружающего мира. Ему оттуда ничего не надо да и обратно, миру он ничего особенно не даст. Обмен минимален. Можно сказать, что у такого человека нет личности вовсе. Впрочем, не станем учить этих отшельников жизни – по крайней мере, с их стороны подобное поведение – результат сознательного выбора и довольно серьезного душевного труда. Это их право и в нашей помощи они явно не нуждаются.

Чего не скажешь про более легкие формы подобного поведения – их мы во множестве можем наблюдать, скажем, возле любого православного храма в дни церковных служб.

Всем знакомы такие люди (чаще женщины) с лицами, обезображенными страхом перед жизнью – вот они идут бледные, испуганные, в своих извечных глухих платках и длинных платьях, глядят исподлобья – словно бы боясь, что кто-то обратит на них внимание (хотя никакой естественной привлекательности они в себе не несут и в помине). Их в жизни ничего не интересует – они никчемные работники, отвратительные члены семей (у кого из них есть семьи). Собственно, и христиане они – никакие: вера для них – лишь плохо понятный набор магических ритуалов, свечичек, иконок и баночек со святой водой – необходимый лишь чтоб как-то унять страх бытия, предохраняющий от проблем со здоровьем (которых у таких людей всегда в изобилии) и спасающий от злых поползновений большинства окружающих людей, особенно тех, кто не вполне разделяет единственно верное учение.

А вот, как выглядит обратная ситуация – когда наша мембрана вырождается в едва заметную границу, пропускающую все туда и назад без затруднений. Легко представить таких людей – они, по сути, также лишены собственной личности. Внутри у них ровно то же, что и снаружи – грубо говоря, тот же самый телевизор, который и в реальности для них превращается в неотделимую часть себя, более значимую, чем руки, ноги, да и глаза, пожалуй!

Для таких людей главная ценность – быть как все. Выглядеть, говорить, думать как все (в их понимании) – не даром, описывая их повадки, часто используют термин "коллективное сознание" и даже "коллективное тело".

Почему-то существует заблуждение, что эти люди – и есть народ. Я бы не стал так плохо думать о народе, даже о народе былых эпох, когда большая его часть была действительно представлена так называемым крестьянским миром.

На самом деле, этот самый крестьянский народ весьма поднаторел фильтровать всяческие внешние информационные вмешательства…

К чему я весь этот разговор затеял? А к тому лишь, чтобы высказать свое персональное отношение к проблеме взаимодействия личности с внешним миром.

Состоит оно в том, что необходимость фильтровать "внешний раствор" – не есть проклятие,  наказание и тяжкая работа. А, напротив, является удовольствием – способствует повышению самооценки да и просто несет в себе совершенно самостоятельное наслаждение. Сродни наслаждению вкушения пищи.

В самом деле, это ведь довольно приятно, к примеру, посмотрев по телевизору рекламный ролик, где какой-то пацаненок разглагольствует о своем образе жизни, динамичном, как челнок у швейной машинки, сказать себе мысленно: "Хрен-то с два вы меня сагитируете так жить – ни часа в сутки не оставаясь наедине с собой, с собственными размышлениями, напрочь без рефлексии, без книг и пр. Зато этот ваш дезодорант, столь ненавязчиво показанный со всех сторон, возможно, штука и неплохая – я даже попробую обратить на него внимание!"

В сущности, это сродни старинному восточному развлечению – хождению на базар. Где вас то и дело будут хватать за руки и за полы халата, и где товара много, но большая его часть вам не годится. Хороший же нечаст – но и он тоже имеется, стоит лишь поискать, проявив умную настойчивость!

И, наконец, пару слов о "клеточной мембране" государств. Здесь то же самое – недопустимо как жесткое отгораживание от внешнего мира (не раз практиковавшееся в русской истории и всякий раз до добра не доводившее), так и полная проницаемость.

Мембраной здесь, наверное, во многом является культурная политика государства – и, в частности, способность заполнять внутреннее культурное пространство собственным культурным продуктом – а также ориентированием его потенциальных потребителей. Но это уже тема другого, отдельного разговора.

См. также:

Лев Усыскин: Непобедимость конспирологии

Лев Усыскин: Современный российский феодализм

О "Как я провел этим летом"

Лев Усыскин: Восемь строк о свойствах власти

Лев Усыскин. Попытка о бедности

Лев Усыскин. История на уроках – несколько разрозненных мыслей по известной проблеме

Еще чуть-чуть кухонной политологии

...