Лев Усыскин: Отвечая на критики. Демократия и прогресс
Маленькая заметка о протестном митинге в Калининграде 12 февраля к удивлению автора вызвала довольно резкую реакцию у ряда читателей – каковую эти читатели тем или иным способом смогли до автора довести. Так, одних искренне возмутила фраза "а знают ли люди, что бывают режимы и похуже путинского?" Другие попеняли мне столичным высокомерием – дескать, в упор не желаю видеть то, чем живут люди в провинции. Собственно, так и должно бы быть – на то и пишутся эссе, чтобы с ними читатели соглашались в разной степени или даже – не соглашаясь в основном – провоцировались на собственную работу мысли, совокупные результаты которой, верю, много ценнее результатов мышления самого эссеиста.
Все бы так, но уж больно резкими были иные реакции – вплоть до публичных угроз в своих блогах (закрытых, однако, для постороннего комментирования) пожаловаться в Америку на администрацию сайта Cogita.ru. Что ж: возможно, писание доносов – естественное движение души иных, самых бескомпромиссных "защитников российской демократии", однако, имеет, наверное, смысл все-таки пояснить авторское – нет, не политическое мировоззрение, – а просто базовое отношение к государству, власти и истории российской политической мысли последних десятилетий. Предельно сжато и схематично.
Итак, в годы Перестройки большинство думающих жителей России полагало, что страна находится в неподобающем состоянии, гарантирующем отсталость и невозможность развития. (Что понимали они под развитием – оставим сейчас за скобками.) Причиной этого считался недостаток свободы – в самом деле, советское общество было исключительно сильно зарегулировано и зарегламентировано. К тому же на принятие разного рода решений накладывались драконовские идеологические рамки. Все это сильно убавляло долю здравого смысла в жизни страны. И мы видели, что многие страны, не имеющие указанных вериг, вполне успешны и возбуждают в нас обоснованную зависть. То есть, думали разного рода идеологи реформ на грани 1990-х, если устранить эти путы несвободы – то народ, конечно же, воспользуется возможностями свободы, и мы быстро догоним Португалию, Францию, Америку – далее по вкусу.
В самом деле, в начале 1990-х россияне получили базовые возможности свободы: систему выборной представительной демократии, свободу прессы, законодательные гарантии предпринимательства и пр.
Результат, однако, не оправдал всеобщих ожиданий – не то, что бы ничего не было достигнуто, но все же ничего близкого Португалии – Америке мы не получили.
Более того, оказалось, что пришедшие к власти, в целом, легитимным способом группировки тут же начали процесс сужения прежнего окна свобод – и никто особенно им в этом не оказывал (и толком не оказывает) сопротивления.
Идеология же этих группировок сводится к тезису, что-де излишние свободы для россиян преждевременны и разрушительны. Хотя и в принципе – хороши. Но не нам и не сегодня.
Таковой подход ничуть не нов – он транслируется властями на Руси уже добрые триста лет, пусть и с разной интенсивностью, ибо очень выгоден властям, позволяя им выглядеть адекватными в сравнении с европейскими коллегами.
В чем тут загвоздка? В логике. Из школьного курса математики мы знакомы с понятиями необходимого и достаточного условия: если из А следует Б, то А – достаточное условие для Б, а Б – необходимое для А.
Или, говоря иначе, если считать, что во всех благополучных странах имеются развитые демократические свободы и процедуры, то это значит, что демократия – необходимое условие для процветания. Но – никак не достаточное. То есть, говоря по-простому, без демократии процветания добиться вроде бы нельзя, но одной демократии для процветания тоже недостаточно.
А отсюда – неправы и те и другие наши схематические оппоненты. Одни, утверждающие, что стоит только учредить честные выборы и равное присутствие в телевизоре – и все станет в шоколаде, почему-то забывают, что все это уже было и почему-то шоколада не принесло.
Другие, утверждая, что на одной демократии никуда не уедешь, как бы не замечают, что уж без демократии не уедешь и подавно. То есть, на самом деле, для успеха общества демократические свободы должны дополняться чем-то еще – причем, это "что-то еще" на демократию, видимо, не слишком похоже – скорее наоборот, ибо должно играть роль некоторого сущностного ей противовеса.
Похоже, гармоничное, развивающееся общество всегда несет в себе некоторую гармонию свободы и принуждения, и в случае, если одна из этих компонент подавляет другую, общество скатывается либо в авторитарную, либо в анархическую стагнацию.
В самом деле, предположение о том, что люди, если только дать им всяческую волю, тут же начнут сообща благоустраивать свою жизнь и окружающую среду, базируется на убеждении, что такое благоустройство путем трудовых усилий является для них приоритетной ценностью. Что вовсе не обязательно так и есть. Например, людям может показаться гораздо более привлекательным:
1. Разграбить накопленный прежде общественный капитал.
2. Отнять и поделить средства беззащитных меньшинств.
3. Спиться.
4. Поддерживать некий текущий уровень благосостояния, прикладывая минимальные возможные усилия и неся минимальные риски.
Так, например, многие инвесторы, пытающиеся организовать производство в российской провинции, сталкиваются с решительным кадровым дефицитом – невзирая на высокий уровень локальной безработицы.
При пристальном изучении, выясняется, скажем, что человек не желает трудиться пять полных дней в неделю за 25-30 тысяч рублей/мес, предпочитая наскребать 10 -12 тысяч, работая 2-3 дня "на подхвате". На жизнь хватает, а забот, ответственности и напряжения много меньше.
Аналогично обстоит дело и с отстаиванием своих прав: сама по себе возможность такового еще не гарантирует, что люди ей воспользуются – вместо этого они, допустим, предпочтут не высовываться от греха подальше или же решать свои проблемы индивидуально, сиречь – взяточно. Собственно, мы подобные предпочтения наблюдаем на каждом шагу.
В действительности, все истории успеха капиталистических обществ роднит наличие вот этого, как бы внешнего фактора, уравновешивающего, оплодотворяющего свободу, принуждающего людей среди моря возможных стратегий, выбирать те, что подразумевают созидательное, конструктивное общественное поведение.
Этим фактором могут быть очень разные, даже весьма странные вещи: осознанная угроза голодной смерти в случае проигрыша конкурентной борьбы; жесткий религиозный императив, как в кальвинистской Швейцарии 16 века; оккупационный режим, без сантиментов пресекающий деструктивные варианты бытия; столь же осознанная населением угроза внешнего порабощения, заставляющая быть лучшими – иметь лучшую экономику, лучшие технологии, лучшую армию и флот, как в Голландии 17 века. Наверняка – есть еще какие-то варианты, и, скажем лапидарно – поиск оригинального варианта для нашего сегодняшнего случая и является основной проблемой российской политической мысли.
А пока – пока мы должны понять, что все несколько сложнее, чем кажется. И когда демократическая оппозиция требует восстановления выборности губернаторов, полагая, что это само по себе гарантирует ответственность региональной власти, следует иметь в виду, например, следующий казус: нынешний глава Краснодарского края на заре своей карьеры будучи избранным губернатором любил в своей публичной риторике подпустить, в подражание предшественнику – "батьке Кондратенко", всяческих словес о "сионистской угрозе". Видимо, имел основания считать, что населению это нравится – ибо, когда выборность его сменилась назначаемостью, эти антисемитские пассажи сняло как рукой – за ненадобностью. То есть, требуя восстановления выборности, политикам следует иметь в запасе и ответ на вопрос о способах предотвращения подобного дурного популизма также…
А что касается режима Путина – то вот, коли угодно, мое мнение: все оценивается в сравнении. Самый плохой и изуверский порядок лучше самой хорошей анархии. Сколь бы неудачным ни считали бы мы нынешний вариант правления, в сравнении со сталинским он – много лучше. Хотя и сталинский – не предел, если вспомнить "Красных Кхмеров" Пол Пота – Кхиеу Самфана.
Именно в этом ключе моя главная персональная претензия к путинизму – он вовсе не вечен, и даже много более "невечен", чем многим кажется. Но вот на смену ему с высокой вероятностью придет совсем не то, о чем мечтают нынешние критики премьера-президента. Во всяком случае, именно подобной смене текущий режим упорно прокладывает путь – но это уже тема другого разговора.
Другие эссе Льва Усыскина на Когита!ру:
Лев Усыскин: Отвечая на критики. Демократия и прогресс
Лев Усыскин. Записки реакционера
Лев Усыскин: Сэлинджер как повод
Лев Усыскин. Разговоры о модернизации
Лев Усыскин. Опять о терроре – несколько слов вдогонку
Лев Усыскин. Государственный террор: введение в предмет
Лев Усыскин: Историческое послесловие к фильму "Царь"
Лев Усыскин: О паспортах, пространстве, России и Америке
Лев Усыскин. Несколько случайных слов о фруктах
Лев Усыскин. Восхваление радуги
Лев Усыскин. Как я сотрудничал с женскими глянцевыми журналами
