За царский долг французы хотят забрать у России собор в Ницце

Потомки иностранных инвесторов, обманутых большевиками после революции 1917 года, решили добиться конфискации православного Свято-Николаевского собора в Ницце, решением французского суда переданного 20 января в собственность российского правительства. Об этом пишет Le Figaro.

Чтобы получить собор, российским дипломатам пришлось заявить о преемственсти с дореволюционной Россией, теперь ассоциация владельцев царских ценных бумаг AFIPER требует признать преемственность Российской Федерации не только в отношении собственности, но и в отношении долгов.

Ранее AFIPER пыталась арестовать российский парусник «Седов», но судну удалось уйти из французского порта до прибытия судебных приставов, теперь держатели царских облигаций надеются, что собор от них никуда не уплывет. «Газета.Ru»

http://www.gazeta.ru/news/lenta/2010/02/08/n_1454614.shtml

Ранее на тему: Обзор прессы

Не будем останавливаться на частностях – вроде той, что претензии к "Седову" выдвигались не держателями царских облигаций, а по иску пресловутой фирмы NOGA, то есть, по долгам "ельцинским". Поговорим об основном – сиречь, о российской репутации ответственного должника, по которой эти регулярные информационные всплески наносят очевидный удар.

В самом деле, так ли уж Россия "кидуча": готова занять и не отдавать, реквизировать, национализировать без компенсации и т.п.?

Вот предельно краткий очерк нашей долговой истории.

До второй половины 18 века Российское государство серьезных займов за рубежом не делало. При царе Михаиле Федоровиче некоторые попытки заимствования в Англии и Голландии делались, однако ни к чему в реальности не привели. Были, понятно, технические кредиты, особенно в ходе разного рода международных (читай – военных) мероприятий, но они без проблем погашались в сравнительно короткие сроки. И страна жила на свои, порой, напротив, финансируя иностранные государства. Скажем, в ходе Северной Войны Петр Первый несколько раз оказывал весьма масштабную финансовую помощь своим союзникам – Польше, некоторым германским княжествам. А по результату Ништадского мира взял обязательство выплатить Швеции за отторгнутые у нее территории 2 млн. талеров – что-то около четверти если не больше годового бюджета российского государства.

Брать же взаймы на Западе всерьез начала Екатерина Великая. Начиная с 1769 года главным образом через голландские банки ей было сделано 19 займов на 75 млн гульденов (по другим данным – 62 млн) что превышает 40 млн рублей. Деньги брались на 10 лет под 4-5% годовых, однако затем кредиты реструктурировались и пролонгировались. Можно по-разному оценивать результаты правления Екатерины Великой, но финансовая его сторона во многом оказалась весьма авантюрной – эти самые екатерининские займы окончательно были погашены лишь в самом конце 19 века, то есть более чем сто лет спустя.

В дальнейшем российское государство продолжало занимать деньги за границей – хотя и не так масштабно. Примечательно, что после окончания наполеоновских войн заметная часть русских долгов была списана Голландией и Англией в качестве компенсации затрат на борьбу с Францией. (От самой побежденной Франции Россия получила также весьма нешуточные репарации).

Резкий рост внешнего долга России произошел в последнем десятилетии 19 века – первом десятилетии 20. В итоге, к началу Первой Мировой войны лишь две крупные независимые страны имели серьезный внешний долг, Япония и Россия, причем, Россия превосходила в этом Японию в 2.6 раза, имея самый крупный в мире внешний государственный долг. Есть мнение, что наличие такого долга было серьезным ограничением самостоятельности внешней политики страны – и внесло свой вклад в принятие решения о вступлении России в погубившую ее мировую войну. Добавим, что и в 1914-1917 годы правительство прибегало к исключительно масштабным внешним заимствованиям. Тем самым, к моменту Октябрьского переворота 2/3 российских госдолгов перед иностранными государствами составляли именно военные долги. Из общей же суммы внешнего госдолга 80% обязательств приходилось на Францию и Англию, 7-8% на Германию, до 5% на Голландию и 3-4% на США.

Но это – долг суверенный. А были еще и частные: промышленный рост в пореформенной России финансировался во многом зарубежными частными инвестициями. Национализировав частную собственность, режим большевиков как бы становился ответственным и по этим железнодорожным, металлургическим и пр. облигациям, рассеянным среди банков и населения Франции, Германии, Бельгии и т.д.

Что же стало с этой задолженностью? Сразу отметим, что объявившее дефолт по внешнему долгу правительство Ленина не замедлило вступить в переговоры со всеми заинтересованными сторонами по поводу урегулирования задолженности. При этом большевики выдвигали и встречные претензии по поводу ущерба от иностранной интервенции и потери государственного золотого запаса, оказавшегося за рубежом. Переговоры велись с начала 20-х годов (Генуэзская и Гаагская конференции) и продолжались все 30-е годы. В принципе, западные страны не особо настаивали на разрешении долговой проблемы, так как в компенсацию неплатежей СССР как бы отказывался от выгод статуса страны-победительницы в Версальских соглашениях, окончивших Первую Мировую войну. Общий же итог урегулирования таков:

1. В 1922 в Раппало был подписан договор с Германией, предусматривающий "нулевой" вариант в долговых отношениях между государствами.

2. Задолженность перед Англией по состоянию на 1 сентября 1939 была урегулирована договором от 15 июля 1986. Интересно, что по результатам взаиморасчета, сальдо оказалось даже в пользу СССР и Великобритания перевела тогда на счет минфина 2.65 млн фунтов стерлингов. При этом Англия брала на себя ответственность по царским долгам перед всеми английскими частными держателями российских обязательств.

3. С Францией аналогичное соглашение (взаиморасчеты на дату 9 мая 1945) было подписано в ноябре 1996 и ратифицировано Национальным Собранием Франции в 1997 году. Согласно этому договору, Россия перевела во Францию 400 млн долларов до 1 августа 2000. С тех пор проблема французских держателей царских долгов – это проблема Франции, а не России.

Помимо этого, есть сведения о том, что в 1920-1980-е годы СССР удовлетворял в индивидуальном порядке претензии тех или иных кредиторов царской России в зависимости от заинтересованности в их позиции по каким-либо актуальным вопросам. Делать это публично было нельзя, иначе бы все прочие кредиторы предъявили на законных основаниях свои долги к взысканию – но тайные отношения иногда могут иметь значительный размах. Так, в момент подготовки к соглашению с Францией в 1996 г. оказалось, что среди французских банков практически нет "обиженных" кредиторов – при том, что они прежде явно были и в немалом количестве.

Другие тексты Льва Усыскина на Когита!ру:

Лев Усыскин. Записки реакционера

Лев Усыскин: Сэлинджер как повод

Лев Усыскин. Разговоры о модернизации

Провожая Гайдара

Лев Усыскин. Опять о терроре – несколько слов вдогонку

Лев Усыскин. Государственный террор: введение в предмет

Лев Усыскин. SOCHI ZOIY

Лев Усыскин: Историческое послесловие к фильму "Царь"

Лев Усыскин: О паспортах, пространстве, России и Америке

Так говорил Ходорковский

Лев Усыскин. Несколько случайных слов о фруктах

In memorium: Лама Чжамьян Кенце

Лев Усыскин. Как я сотрудничал с женскими глянцевыми журналами

Школьный курс после выпаривания

Татьяна Толстая и квартирный вопрос