01.01.2014 | 00.00
Общественные новости Северо-Запада

Персональные инструменты

Лица

Майя Праматарова: «Все самое интересное происходит на стыке»

Вы здесь: Главная / Лица / Колонки / Елена Добрякова / Майя Праматарова: «Все самое интересное происходит на стыке»

Майя Праматарова: «Все самое интересное происходит на стыке»

Автор: Елена Добрякова — Дата создания: 18.06.2016 — Последние изменение: 19.06.2016
Участники: Наталья Кореновская, фото
Что из себя сегодня представляет театральный Бродвей? Какое сценическое искусство востребовано публикой? За что зрители готовы платить деньги? – Об этом мы поговорили с болгарским драматургом Майей Праматаровой, участницей театрального фестиваля «Радуга», последние 10 лет живущей в США.

На прошедшем в ТЮЗе им. А.А. Брянцева Международном фестиваль «Радуга»  в  один из дней был показан спектакль театра им. С. Огнянова из болгарского города Русе «Белое на белом». Пронзительная история о судьбе актрисы, превратившей улицу в театр, пытающейся из всех сил сохранить человеческое достоинство. Драматург – болгарка Майя Праматарова, уже десять лет живет в США, а последние годы – в Нью-Йорке, ее пьесы идут и в Америке, и в Европе: «Убейте эту женщину!», «Револьвер», «Не заезжай на мост!».

О том, что из себя сегодня представляет театральный Бродвей, какое сценическое искусство востребовано публикой, за что зрители готовы платить деньги, – об этом мы поговорили с Майей Праматаровой.


 Майя, насчет американской культуры в России до сих пор существует расхожее мнение, что все там сплошь «пластиковое», главные фишки:
apple, coca-cola, Голливуд. А про театр у нас вообще мало что знают – ничтожный процент россиян побывали в США.

–  Художественный руководитель проектов ТЮЗа Адольф Шапиро сказал в заключительном слове на «Радуге», что каждое обобщение страдает приблизительностью. Согласна! Недавно я познакомилась с японкой, и она, взглянув на меня, воскликнула: «А, сумо!». Оказывается, в Японии известнейший болгарин – сумоист-борец. В Италии со мной как с болгаркой свяжут имена исключительных оперных певцов Бориса Христова или Райны Кабиванской. Стереотипы. Чтобы оценить качество и разнообразие форм американского театра, нельзя приезжать туристом на пару недель. На Бродвее ты можешь попасть на популярные мюзиклы «Мама миа» или «Король Лев», куда стремятся гости города, но вряд ли при этом ты захватишь последнюю премьеру в драматическом театре – в Америке принято играть спектакли два-три месяцa или даже всего две недели. Проект сворачивается, артисты, порой собранные из разных городов и стран, разъезжаются кто куда. В Европе – той же Германии, России – в афише годами значатся в репертуарном театре спектакли Остермайера, Касторфа, Шапиро, Туминаса, Додина. А в Америке такое практически невозможно в драматическом театре.

 Какой излюбленный жанр постановок на Бродвее? И есть ли определение – вот он, американский театр!

 Если мы говорим о театральных экспериментах, то все самое интересное происходит на стыке жанров: это и цирк, и драма, и современный танец, и музыка, и пластика.  Нью-Йорк с неимоверным количеством наций, языков и людей дает этот шанс постоянных перекрестков буквально на каждом шагу. Когда я стала писать книгу об американском театре, то спросила себя – а спектакли Иво Ван Xове по Артуру Миллеру – американские? Да, конечно, они идут на Бродвее. Но они сделаны бельгийско-голландским режиссером. А с кем? Половина состава получили образование в Лондоне. (Кстати, на днях спектакль Иво ван Хове «Взгляд с моста» по Миллеру получил приз "Тони" за лучшую режиссуру драматического спектакля). Заняться тем, чтобы выяснить национальную принадлежность людей, занимающихся искусством в этом городе,  абсолютно нереальная задача. А вот обратное явление – Роберт Уилсон – американский режиссер, который давно работает с европейскими командами. Не случайно такие мастера открывают театральные школы, Уилсон организовал Уотермилл-центр, недалеко от Нью-Йорка. Если ты подаешь заявление и тебя одобрят, ты уже можешь поехать туда, поработать летом, показать, на что способен, пообщаться с мировыми мастерами и сделать нечто новое.

 Майя, вам, человеку со славянским менталитетом, трудно было вписаться в профессиональную театральную среду Нью-Йорка?

– Это очень нелегкий процесс. Когда ты приезжаешь в Америку, ты лишаешься многого, - как минимум, уходишь от «зоны комфорта». Весь твой календарь телефонный меняется. Но именно от этого открываются новые шлюзы. До этого в Болгарии я была театральным критиком и драматургом национального театра, вместе с режиссерами работала над переводами и сценическими вариантaми пьес. В Америке очень быстро возникло желание продолжить дальше театральное дело. В новых условиях я настолько почувствовала свою невесомость, что быстро освободилась от предрассудков. Освобождаешься от земного притяжения, встречаешь талантливых актеров, и хочется с ними нечто попробовать. Для меня всегда актеры – важная составляющая каждого проекта, как, например, актрисы Лидия Стефанова и Мариана Крумова в постановке «Белое на белом».

У американцев есть отличительная черта: они легки на подъем, любят экспериментировать, начинать новые проекты. В Нью-Йорке существует по меньшей мере 500 театров. Что это означает? Сотня – это более крупные театры, устоявшиеся, имеющие поддержку бизнеса и коммерческий успех. А остальные 400 трупп  это маленькие, средние, большие совокупности людей, которые собираются на один проект или на серию спектаклей. Иногда они имеют свои площадки. Тогда это уже предполагает более серьезную лабораторную работу, и процесс может длится год. Это скорее всего исключения, как «Вустер Груп». Но существует очень много театров – некие пространства, открытые сцены, они выбивают гранты на проекты. Театр может принять твое предложение, если оно вписывается в их программу. На первый взгляд, все довольно легко. Но при этом существует очень большое количество жестких условий для каждой сцены. Чем больше сцена и больше людей в бродвейских театрах, тем больше финансовый риск. Чем больше риск, тем жестче контракт. И чем жестче контракт, тем больше продюсеров задействованы. Я помню, сколько условий пришлось выполнять три года назад при постановке моей пьесы «Не заезжай на мост!» на Камерной сцене 4th Street Theatre, вплоть до страховок от претензий к нам наших же актеров. Надо заметить, актеры за две недели действительно выматываются необычайно – спектакли играются ежедневно, а по средам и субботам – дважды в день. Считается, что за первую неделю ты покрываешь какую-то часть своих расходов, а за вторую неделю что-то зарабатываешь.

 Кто они, американские зрители?

 Самые разные слои. В  Линкольн-центре на «Берег утопии» Томаса Стоппарда, который шел два дня подряд (три части обходились зрителю примерно в 450 долларов). Люди приходили с пьесами, с разворотами New-York Times, припоминали, кто такой Бакунин и Белинский, Герцен и Тургенев… За этим очень серьезное желание понять, что случилось в нашем мире, почему появились эти революционные идеи. Самый широкий зритель, который приехал в город на четыре дня, на такой спектакль, конечно, не пойдет.  Но вот моя приятельница-театровед Роберта Арчеллони прилетела специально из Милана на полтора дня, чтобы посмотреть эту знаменитую трилогию.

Зрители, прибывающие из пригородов, других штатов, из Европы, преследуют одну цель  обменяться энергиями, мыслями, идеями. Есть часть публики, которая отправляется на Бродвей на громкие имена, в этом случае, как правило, денег не жалеют, им процесс менее важен. Есть другая публика, которая готова заплатить, чтобы посмотреть репетицию даже одной лишь сцены из чеховской пьесы, это практика Classic Stage Company  таким образом зрителей приобщают к внутренней кухне театра.

Есть еще один тип публики – публика Бруклинской Академии Музыки. На нескольких сценах играются самые разные европейские спектакли, и во время отличного фестиваля «Следующая волна»/ Next Wave эта публика приходит на каждое представление. Когда сезон сфокусирован на каком-то одном драматурге, режиссере или хореографе: например, Пине Бауш или Питере Бруке, тогда это не только ряд постановок, но и выпуск буклетов, книг, проведение лекций, показ фильмов, творческих встреч – это мощный информационный блок.

 С молодыми зрителями ведется работа?

 Каждый театр обычно активно работает с молодой публикой. В Бостонской филармонии, ввиду того, что ее посещают очень много людей пожилого возраста, придумали такую стратегию: людям до сорока лет дают место в любом месте зала за очень демократичную цену. Питер Гелб, интендант директор Метрополитен опера, начал приглашать экспериментаторов – Робера Лепажа, Уильяма Кендриджа – режиссеров, которые вводят другое мышление, другие эффекты, иные технологии. На вагнеровском цикле Лепажа конструкция была настолько тяжела, что даже уплотняли сцену. Эксперименты приводят в оперу более креативную публику. Молодых зрителей часто делают соучастником действия. Приглашают на читки пьес, включают в спектакль под разными формами. В высокотехнологичном спектакле «YOUARENOWHERE», во время которого «исчезает» половина публики, часть зрителей приглашают снова, бесплатно – они играют в спектакле с обратной стороны, их роль заключается в том, чтобы в один момент тихо уйти из зала.

 Каким образом актеры другой ментальности все-таки вписываются в профессиональное пространство?

 Талантом, ярким темпераментом, умением себя подать, парадоксальным характером и, безусловно, если они владеют разными умениями, это повышает шансы на успех. Но судьба актеров вне родного языкового контекста намного сложнее, чем судьба певцов. Петербургская актриса, работавшая в театре Буфф, Светлана Кифа (она играет в спектакле по моей пьесе «Убейте эту женщину!»), выходила на сцену Метрополитен опера в постановках Кентриджа. Светлана смело пошла на кастинг Кентриджа, когда он набирал драматических артистов для «Носа» Шостаковича и сумела проявить все свои актерские достоинства.

 Самый необычный спектакль из доступных широкой публике, который вы посмотрели в Нью-Йорке?

 Не считая бесконечных по количеству, порой очень любопытных представлений в парках, в том числе и в Центральном парке, которые абсолютно бесплатны для зрителей (гонорары платят актерам городские власти или фонды), можно увидеть спектакли в самых невероятных местах. Пожалуй, тот, который меня удивил особенно, игрался в вагонах метро. Это были сцены из «Ромео и Джульетта». А зрители подавали деньги в шляпу. Мы с видеорежиссером Владимиром Гусевым бежали сквозь вагоны за актерами, чтобы не упустить развития событий. Артисты были в обычной одежде и в наколенниках, но это был театр настоящих эмоций. Об этом феномене писали в газетаx. Ценность в том, что театр здесь рождался на глазах, и сама жизнь служила его сценографией.

Справедливо будет сказать, что в Нью-Йорке театр очень пророс в жизнь города. Отдельная и интересная  тема - современный танец.  При этом здесь искусство менее, чем в России, может кормить. Практически почти все артисты должны где-то еще работать, чтобы у них была возможность заниматься театром.

Беседовала Елена Добрякова

Фотографии  Натальи Кореновской


Upd 19.06.2016 исправлены опечатки.

относится к: , , ,
comments powered by Disqus