По социальным сетям прошел клич “всем, всем, всем”: 18 апреля 2012 в Василеостровском районном суде разбирается иск начальницы РОНО Василеостровского района Натальи Назаровой против недавно уволившегося педагога, завуча школы № 575 и председателя УИК № 99 Татьяны Ивановой. “Очень важно, чтобы Татьяна Иванова не чувствовала себя одной против системы. Приходите ее поддержать!”

Надо, наверное, напомнить, в чем суть иска: в январе Татьяна Васильевна рассказала прессе о том, как ее принуждали участвовать в фальсификациях на выборах 4 декабря. Назвала также и конкретные фамилии организаторов подтасовок. Была упомянута и фамилия “Назарова”.

Наталья Назарова в ответ подала в суд на учительницу и на “Новую Газету”, опубликовавшую эту историю. Иск составляет 100 000 рублей. 18 апреля - первое заседание.

Тут что, война?

Пришли. “Всех, всех, всех” оказалось человек сорок. Вроде бы для города число маленькое, но, кажется, и оно впечатлило сотрудников суда. В вестибюле к воротцам металлоискателя выстроилась целая очередь. Досматривали тщательно, но в целом были вежливы, охотно подсказывали, как пройти на заседание.

Какое-то напряжение, конечно, чувствовалось.

- Тут что, война? - спросил лысый гражданин, увидев очередь.

- Давайте без таких шуток, - строго сказали ему из толпы.

В узком коридорчике возле зала суда толпа казалась особенно плотной. Журналисты с камерами, кое-кто из знакомых наблюдателей, Ольга Курносова.

Татьяну Иванову, кстати, я в лицо не знал. Понял, что это она, только по какому-то особому пиетету, с которым люди ее обступали. Словно звезду кино. Немножко похожа на Галину Вишневскую.

Перед тем, как войти в зал, Татьяна Иванова начала говорить:

- Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех, кто пришел. Потому что это настолько... Голос ее прервался.

- На этом месте может каждый оказаться. Поэтому мы все здесь, - стеснительно пробормотал кто-то из толпы.

- А народный суд еще впереди. Верно я говорю? - изрек со значением коренастый дядька.

Чтобы кончилось миром

- Господа, сразу говорю: видеосъемку запретили, - тревожно повторял судебный пристав у дверей в зал. - Давайте, чтоб без всяких эксцессов. Чтобы не было ничего плохого с нашей и с вашей стороны. В ваших же интересах, чтобы все это было нормально и кончилось миром.

Про съемку напомнили кстати, потому что на слушание, помимо участников процесса, запустили только журналистов. Остальные попросту не влезли: зал суда оказался не зал, а маленькая комнатка. Флаг РФ стоит рядом с креслом судьи, но в остальном - ничего от той помпезной обстановки, которую показывают по телевизору в “Часе суда”.

Журналисты примостились на скамеечках вроде школьных и извлекли блокноты.

Истец на заседание не явился, вместо него был адвокат.

В общем, оставшиеся за дверью почти ничего не потеряли. Все заседание заняло минут 20; почти сразу же судья Оксана Рябко, приняв во внимание, что ответчик только недавно узнал об иске, предоставила Татьяне Ивановой время для ознакомления с материалами дела.

Следующее заседание, также предварительное, состоится 26 апреля, в 15 часов.

- В следующий раз мы займем 7 зал на 2 этаже. Там попросторней и поместятся все, - сказала судья Рябко на прощание. - И... уважаемые слушатели, спасибо за тишину в зале.

Первый звонок

Татьяна Иванова выходит из зала суда. Большинство все еще там и терпеливо ждет.

- Вы ожидали, что придет столько народу? - спрашивают ее.

- Откуда же я могла знать? Знала, что дочь придет. Что будет коллега, которая так же пострадала, как я. Но что будут люди, которых я не знаю... Чуть не расплакалась.

А то количество писем, которые я получила в интернете - это тоже шок. От этого крылья за спиной.

- Вы не жалеете о своем поступке?

- Конечно, нет! Как можно об этом пожалеть?

- Кто-то из ваших коллег поддержал вас?

- Можно, я не буду это комментировать? - говорит Татьяна Васильевна после паузы.

- Они отвернулись от вас?

- Они, скорее, отодвинулись. Как от больного человека - на безопасное расстояние.

Есть, конечно, люди, которые мне звонят. Но основная масса, по-моему, вздохнула с облегчением, когда я ушла. Теперь им в школе не грозят никакие проверки, никакой террор.

А если бы я осталась - не знаю, как бы было. Рот пытались бы мне всячески закрыть. Как говорится - “был бы человек, а статья найдется”. Нашли бы, как меня задавить.

Понимаете, должность заместителя директора - очень сложная. На плечах завучей лежит огромный объем работы, и, при желании, всегда можно найти, за что зацепиться.
То, что с меня сняли годовую премию за то, что в ноябре была проверка прокуратуры - это я восприняла, как первый звонок: “Знай свое место”. Назарова очень упирала на то, что я была лишена премии.

Пытались потом доказать, что премию сняли по результатам проверки. Но фактически премию сняли еще с моей невестки и с моего сына, которые тоже работали в этом учреждении. Они, очевидно, пострадали за свою фамилию.

- Как вы смотрите на перспективы процесса? У вас есть свидетели?

- Да, есть. Это председатель УИКа №100 Антонина Ивановна Ковалева. Мы с ней рука об руку 14 лет были председателями. И подверглись давлению тоже вместе.

С нее и с ее сына, нашего сотрудника, тоже сняли годовую премию. За что они пострадали, я уже совсем не понимаю.

Почему в судебном порядке преследуют именно меня? Просто я за три дня до выборов сказала, что молчать не буду.

Спросила: “Вы не боитесь, что я сейчас об этом стану рассказывать?”

Мне ответили: “У нас работает команда юристов. Ничего страшного”.

Я все-таки начала говорить. Ко мне приезжали из Москвы представители Washington Post. Общалась с японской телекомпанией. Была по приглашению Лиги Избирателей в Москве, тоже встречалась там с большим количеством журналистов.

Нигде я ничего не умалчивала, везде называла фамилии. И в результате - судят сегодня именно меня.

- Как вы узнали, что на вас подали в суд?

- Прочитала в феврале где-то в СМИ. Оказывается, Назарова считает, что в результате моих слов пострадала ее деловая репутация.

Видимо, то, что она, используя служебное положение, оказывала давление на подчиненных, директоров школ - она не считает уроном своей деловой репутации.

- Вы надеетесь доказать правду в суде?

- Вы имеете в виду - выиграю ли я этот суд? Да я на девяносто процентов уверена, что проиграю. Знаете, я всем сейчас повторяю одну хорошую фразу: “У нас сила и правда - по разные стороны”.

- Возвращаясь все-таки к вашим коллегам, учителям...

- Знаете, что неприятно? В людях моего поколения сидит страх. “Как бы чего не вышло”. Поэтому и стараются отодвинуться подальше. Пока все не закончится.

Мне некоторые люди в открытую говорили: “Ты извини, но мне работать надо. У тебя пенсия есть, а я еще не заработал”.

Этот страх, по-моему, в них сидит на генном уровне.

Но в нынешних молодых людях его нет. Вот мои дети ничего не боятся.

А судя по реакции моего 11-го класса, у которого я вела “мировую художественную культуру” - и они тоже не боятся.

Когда я приехала из Москвы - было восемь утра. Я вышла на Ладожском вокзале. И у вагона стоял мой класс. Те дети, которых я будила к девяти часам утра!

Я спросила: “Почему вы не в школе?”

Они сказали: “Вы забыли. В пятницу нам ко второму уроку”.

Мне кажется, эту ситуацию они на всю жизнь запомнят. Наверное, это самый большой урок, который я могла им дать.