Институт региональной прессы (ранее Российско-Американский Информационный Пресс-Центр, Национальный Институт Прессы, Институт развития прессы/Северо-Запад) образован в 1993 году и работает с журналистами и сотрудниками СМИ, преподавателями и студентами факультетов журналистики. В 2003 году, после смены состава учредителей бывший филиал Института региональной прессы был зарегистрирован как самостоятельная организация Некоммерческое партнерство «Институт региональной прессы».
Институт региональной прессы способствует становлению и развитию независимых СМИ в России, способных стать основой стабильного демократического общества.

Организация и проведение семинаров для журналистов, редакторов и других сотрудников СМИ – одно из главных направлений деятельности ИРП. Семинары способствуют повышению качества работы журналистов, менеджмента СМИ, улучшению газетного дизайна, а также усилению роли прессы в демократическом обществе. Участники семинаров получают уникальную возможность общения и обмена информацией с коллегами, так как Институт региональной прессы имеет широкие контакты со специалистами из других регионов России и из-за рубежа .

Директор Института региональной прессы  Анна Шароградская рассказала Cogita!ru историю выселения института из Дома журналиста, в котором Институт  располагался много лет. 

Говорит Анна Шароградская: «У нас конфликта с Союзом журналистов никогда не было. Одно время мы находились в помещении Союза журналистов. Потом, не переезжая, мы находились в помещении Дома журналиста.

Когда мы начали работать, нашим первым помещением был Дом кино. Потом Игорь Александрович Сидоров пригласил нас переехать в Дом журналиста.

Мы арендовали по коммерческим ставкам 3 комнаты: для телестудии, для библиотеки и офиса. Пресс-конференции мы проводили бесплатно. Никогда со стороны руководства Союза журналистов не было попыток ввести цензурные ограничения, даже если наши гости были несимпатичны мэру Анатолию Собчаку или губернатору Владимиру Яковлеву. Мы, разумеется, действовали в рамках закона.

Перелом произошел, когда проходила предвыборная кампания губернатора В.И. Матвиенко. В это время были уволены из различных СМИ наиболее независимые журналисты. Валентине Ивановне старались обеспечить комфортную обстановку во время выборов. Все другие претенденты на пост губернатора, естественно, участвовали в пресс-конференциях. Единственным человеком, не желавшим участвовать во встречах с журналистами, была Валентина Ивановна.

Но в последний день, когда еще разрешена агитация, она появилась у нас. Время было выбрано очень странное: 22 часа 15 минут. Собрались журналисты. И те, которые были незадолго до этого лишены работы, и другие журналисты. Около 30 человек. Председателем Союза журналистов в то время был Владимир Угрюмов. Он вел это мероприятие. Все имели возможность высказаться о выборах, о работе В.И. Матвиенко. Микрофон ходил по кругу. Очень убедительно говорили Самуил Лурье, Дмитрий Циликин, Даниил Коцюбинский.

Очередь дошла и до меня. Я сказала Валентине Ивановне, что не очень рассчитываю, что она справится с той ролью, на которую претендует. Я наблюдала за ней, когда она была вице-премьером по социальным проблемам. В этой должности она не сделала ничего заметного, чтобы облегчить существование тех, кто нуждался в социальной помощи. Кроме того, я обратила внимание на ее отношение к прессе и усомнилась, что с ее приходом к власти положение прессы улучшится.

Высказывалось и прямо противоположное мнение. Один журналист говорил: «Валентина Ивановна, Вы будете замечательным губернатором! Удивительно, как телевидение искажает Ваш облик. В жизни Вы гораздо лучше!» Я не очень удивилась, когда этот человек первым получил возможность вернуться на телевидение из всех изгнанных. Это был Лев Лурье. Когда я закончила свое выступление, ко мне подошел Игорь Шадхан, который отвечал в предвыборном штабе Матвиенко за работу с прессой. Он закричал на меня: «Как Вы смеете так говорить с Валентиной Ивановной?!» Ровно в 12 часов ночи Валентина Ивановна, как Золушка, встала и покинула помещение. Наступило время, когда уже ничего о выборах нельзя было опубликовать.

Вскоре после того, как В.И. Матвиенко стала губернатором, мне на стол (пока я была в командировке) от нового председателя Союза журналистов Андрея Константинова легла записка о том, что наш Институт в течение двух недель должен освободить помещение и сдать под ключ. В записке не было даже обращения. Наш договор с Союзом журналистов предполагал, что о его расторжении необходимо предупредить другую сторону за три месяца. Ранее мы с Константиновым были в хороших отношениях. Все свои проекты он представлял у нас в Институте.  Константинов в это время был и главой ООО «Дом журналиста» (под фамилией Баконин), и председателем Союза журналистов (под фамилией Константинов). Он занимал две должности под двумя разными фамилиями. Бумагу он мне прислал как Баконин. И Баконин, который нас пытался выселить, и Константинов, который нас должен был бы защищать от выселения, перестали со мной контактировать. 

Я обратилась к журналистам. Сообщила, что журналисты лишаются места, где они могли получить и консультацию, и информацию, и участвовать в семинарах. Меня пригласили на «Эхо Петербурга» и попросили описать ситуацию. Я сказала, что не понимаю, чем обусловлено желание нас выселить.

К тому же я получила консультацию у юриста. Он  подтвердил, что в соответствии с нашим контрактом, мы можем продолжать занимать помещение до 2221 года. О Константинове я сказала, что он человек зависимый, и я ему сочувствую. Наверное, он обиделся.

Пока мы работали в стенах Дома журналиста, я считала, что мы заняты одним делом, и это наша совместная работа. Нам предоставляли бесплатно залы для пресс-конференций, а когда руководство Дома журналистов отчитывалось перед журналистами о проделанной работе, они включали туда и наши мероприятия. Мы против этого не возражали.

Казалось, что Константинов смирился с нашим присутствием. Нас не стали выбрасывать на улицу. Мы по-прежнему платили за аренду, но нам категорически запретили пользоваться залами. Больше двух лет мы скитались. Нам безвозмездно позволяли проводить мероприятия «Гражданский контроль», «Мемориал», «Солдатские матери Петербурга», Центр независимых социологических исследований, ЭПЦ «Беллона» и библиотека им.Маяковского.

Внезапно нам вернули деньги за аренду за целый год. Эти деньги были заплачены по счетам, которые приходили к нам ежемесячно от ООО «Дом журналиста». Утверждалось, что деньги уплачены ошибочно. Деньги каждый месяц уходили с нашего счета на счет ООО «Дом журналиста». Сначала нам вернули деньги за один месяц, потом еще за два, потом за восемь месяцев. Мы ничего не могли понять.

Появились слухи, что ООО «Дом журналиста» уже не управляет этими помещениями, здание перешло в управление КУГИ. Нас в известность об этом не поставили. Нам все эти месяцы выставляли счета, принимали оплату. У нас не было оснований сомневаться в том, что арендную плату получает хозяин здания. Мы переправили в КУГИ все те деньги, которые нам вернули. Оказалось, что мы платили даже больше, чем полагалось, потому что платили с НДС.

И вдруг КУГИ присылает нам письмо, что мы задолжали около двух миллионов рублей. Мы не могли понять, что это значит. Мы всегда платили заранее. Потом догадались, что две комнаты, которые мы арендовали ранее, а потом отказались от них и сдали их по акту (о чем у нас были документы), КУГИ продолжает числить за нами. Я написала в КУГИ письмо о том, что одну комнату мы сдали в 2004 году, другую на год позже. Нам посоветовал юрист немедленно эти акты отказа от помещений зарегистрировать в ГБР. Выяснилось, что регистрация актов сдачи помещений лежит в равной степени либо на тех, кто арендует помещение, или тех, кто сдает в аренду. Мы не знали, что отказ от аренды нужно регистрировать. Но, если бы знали, не обязательно мы должны были регистрировать. Это мог быть и ООО «Дом журналиста».  Мы готовы были сразу же зарегистрировать, но оказалось, что для регистрации расторжения договора аренды нужны три первых экземпляра отказа. А у нас на руках по одному первому экземпляру отказа, потому что «Дом журналиста» однажды попросил эти документы и не вернул.

За помощью в получении остальных двух первых экземпляров отказа от одной комнаты мы обратились к Владимиру Угрюмову, так как там стояла его подпись. Он подписывает документы, идет ставить печать. Ему отказывают. Все знают, что мы давно не пользуемся этим помещением. Там располагается «Российская газета» и, видимо, платит за аренду. В результате у нас есть один первый экземпляр отказа от этой комнаты с печатью и два экземпляра без печати.

Подтвердить свою подпись под актом о сдаче второй комнаты  должен был Андрей Константинов. Он сказал: «Я ничего подписывать не буду». Эту комнату после нас заняла Ассоциация издателей. Они не отрицали, что занимают это помещение, но не могли нам ничем помочь. Они дали нам копии своих договоров, но это не помогло.

В результате у нас на руках по одному первому экземпляру отказа от каждой из комнат. Нужно иметь три, но два других мы получить так и не смогли.

Потом началось разбирательство в суде.  В течение двух лет, с 2007 года, с нас требовали деньги. Правда, нам сократили сумму претензий. Вместо двух миллионов с нас стали требовать восемьсот тысяч. В арбитражном суде первой и второй инстанций нас признали обязанными заплатить. Изначально было указано, что мы должны быть выселены как злостные неплательщики. Пока шел суд, нам сообщили: «Вас уже выселили, договор с Вами разорвали». Федеральный арбитражный суд ( по нашей кассационной жалобе) принял нашу сторону. Дело опять вернулось в первую инстанцию по требованию КУГИ. Но затем они, наконец-то, признали нашу правоту и сняли свои претензии.

Вот поэтому я никак не могу считать эту историю нашим конфликтом с Домом журналиста.  Это был их конфликт с нами. Но, главное, велась нечестная игра с крупной денежной суммой. Где деньги? Где 800 тысяч рублей? Они пропали? Или они всегда оставались на счетах КУГИ? Если мы платили правильно, если другие организации тоже оплачивали аренду помещений, если деньги были получены арендодателем, то почему КУГИ за эти же помещения пытались получить плату за помещения второй раз? Какую роль играло в этой истории ООО «Дом журналиста»? Эти вопросы остались без ответа».

Редакция сайта cogita.ru готова опубликовать  в нашем издании точку зрения представителей другой стороны.

См. также:

Повторная победа петербургских НКО: Институт региональной прессы vs КУГИ