СТИХИ О МАЙДАНЕ

(1)

Евгения Бильченко

Я – мальчик.
Я сплю, свернувшись в гробу калачиком.
Мне снится футбол. В моей голове – Калашников.
Не вовремя мне, братишки, пришлось расслабиться!
Жаль, девочка-врач в халатике не спасла меня…

Я – девочка-врач.
Я в шею смертельно ранена.
В моём городке по небу летят журавлики
И глушат Wi-Fi, чтоб мама моя не видела,
Как я со своим любимым прощаюсь в Твиттере…

Я – мама.
О фартук вытерев руки мыльные,
Звоню на войну я сыночке по мобильному.
Дитя не берёт! Приедет, − огрею веником!
«Его отпевают», − слышу ответ священника…

Я – батюшка.
Я собор свой открыл под госпиталь
И сам в нём служу медбратом, помилуй Господи!
Слова для души, что чреву – пуд каши гречневой:
За это крестил поэта я, пусть и грешен он...

Я – просто поэт.
Я тоже стою под пулями.
Кишка, хоть тонка, как лирика Ахмадулиной,
Но всё ж не настолько, чтобы бояться красного:
Нужнее стихов сегодня – мешки с лекарствами…

Я – старый аптекарь.
Мне бы – давно на пенсию:
Сидеть и блаженно пялиться в ящик с песнями.
Но кончились бинт, и вата, и маски вроде бы:
Начальник, пришли термальной воды для Родины!

Я – Родина.
Я ребёнок − и сплю калачиком.
Назначенный государством, ко мне палач идёт,
Из недр моих вырыв мрамор себе на логово:
Налоговой сдал налог он, но Богу – Богово.

Я – Бог.
И я тоже − Папа. Сынок Мой Ласковый
У дауна в классе детский отнял Калашников.
Сказал, мол: «Ни-ни!» − и прыгнул без парашютика…

Спи, золотко.
Спи, Мой Мальчик.

Я Воскрешу Тебя.
**

(2)

Марьяна Савка

  Господь мой, глотающий клубы прогорклого дыма,
во тьме и пожаре, простоволосый, без каски,
стоишь за плечами любимых своих сыновей ты, незримый,
чтоб на руки их подхватить, коль придется упасть им.
Не время еще погасить это пламя. Ах, Господи, рано
сворачивать флаги во мраке и мороке злейшем,
Предательство - ты это знаешь - больнее, чем рана,
И смерть через мушку всегда выбирает светлейших.
Ты просто там стой. И держи на ладони горячей
зажженную свечку - мой Город, средь снега и дыма.
А тем, кто тебя не узнает, дай знак, чтобы каждый стал зрячим,
и видел - ты рядом всегда с сыновьями своими.

(перевод с украинского - Л. Дубинской; ниже - оригинал)

**

Мій Господи, ти, наковтавшись прогірклого диму,
В пітьмі й у пожежі, та, зрозуміло, без каски,
Стоїш за плечима в синів найдорожчих – незримо –
Щоб руки простерти, якщо їм судилося впасти.
Ще рано гасити це полум’я, Господи, рано,
Згортати знамена у мороку зла позасвітнього,
Бо зрада – ти добре це знаєш, ще глибша за рану,
Бо смерть у прицілі найкраще відстежує світлих.
Ти просто там стій. І тримай на долоні своїй
Запалене місто-свічу, серед снігу і диму,
Якщо тебе хтось не впізнає, дай знак, що ти свій,
Що завжди стоятимеш поруч з синами своїми.

**

(3)

Мария Старожицкая

Под брусчаткой зимой притаилась живая трава.
Выбивали булыжник – и там обнаружилось чудо.
Как ее ни давили, а все же осталась жива,
и сияла, нежнейшая, яркостью изумруда.
Так, бесстрашна к февральским морозам, дана нам весна,
загляни ей в глаза, донырни аж до самого лета,
там трембита звучит на тропе средь покоя и света,
и осталось лишь только страну разбудить ото сна.
…В бочке жаркий огонь – будто адских котлов полыханье,
всем в глаза заглянуть – вот приказ у охраны Майдана,
потому что в глазах у своих – этой зимней травы колыханье.
А вокруг – мостовая, что кровью сочится, как рана.

(перевод с украинского - Л. Дубинской; ниже - оригинал)
**

 Під бруківкою взимку ховалась зелена трава
Вибивали каміння, а там - ось така дивовижа,
Як її не давило, таки залишилась жива,
Недоторканно-ніжна , яскрава, смарагдово-свіжа
І тепер, у лютневий мороз, люди мають весну,
Зазирають у неї, пірнають углиб, аж до літа,
Де на тихому плаї тонесенько грає трембіта,
І лишилося тільки збудити країну від сну
А до того - пекельно палають у бочках дрова,
В охорони Майдану дивитися в очі вказівка,
Бо в очах у своїх – ця зимова зелена трава,
А навколо - з червоними цятками крові бруківка

***

Мама, не плачь. Возвращусь я весною.
Птицей ударюсь в оконце. Приду.
Я на рассвете обильной росою,
А может, дождем на порог упаду.

Родная, не плачь. Не судьба, как ни горько,
слово «бабуля» не станет твоим.
Приду, в твои сны проберусь я тихонько,
узнаешь, что там, в новом доме моем.

 Теперь колыбельную ангел поет мне,
и боль уже тело на части не рвет.
Но знаешь, и здесь одиноко порою,
и сердце, голубка, тебя все зовет.

 Прости меня, мама, что черной косынкой
покрыла ты голову, что – навсегда
теперь одинока. Тебя с Украиной
любил. Из вас каждая – только одна.

(Перевод с украинского - Л. Дубинской; ниже - оригинал)

**

Мамо, не плач. Я повернусь весною.
У шибку пташинкою вдарюсь твою.
Прийду на світанні в садок із росою,
А, може, дощем на поріг упаду.

Голубко, не плач. Так судилося, ненько,
Що слово бабуню вже не буде твоїм.
Прийду і попрошуся в сон твій тихенько
Розкажу, як мається в домі новім.

Мені колискову ангел співає
I рана смертельна уже не болить.
Ти знаєш, матусю, й тут сумно буває
Душа за тобою, рідненька, щемить.

Мамочко, вибач за чорну хустину
За те, що віднині будеш сама.
Тебе я любив. I любив Україну
Вона, як і ти, була в мене одна. — здесь: Maidan Nezalezhnosti  

** 

(4)

Василь Зима 

Доживите за нас. 
По минуте, по вздоху, каждый,
По удару сердечному, по поцелую, по сну,
Мы бы сами еще, только мы не смогли однажды,
Бросить девчонку трупы тащить одну...

Долюбите за нас. 
Наших маму, детей, невесту,
Додарите цветы, доскажите ребенку стих,
Мы и сами бы... Правда, стоять не смогли на месте,
Когда прыгнул под пули этот юный, красивый псих...."

Доскажите за нас.
Не молчите, хотя бы слово..
Ведь наврут, наворотят, перепишут и там и тут,
Мы могли бы без вас, просто пули летели снова,
И хлестали по нас, выбирая, кого убьют...

Дорастите до нас.
Понемногу, по милипрозренью,
Дотянитесь до плеч, ухватитесь за них сильней,
Мы могли бы стоять, но от снайпера нет спасенья,
Нас спасал только Бог и пробитые спины друзей...

Вы увидите нас, замерев на Майдане... это
Не живые идут.. это мы, опустив щиты,
Возвращаемся к вам, отогнав озверевший "Беркут",
Чтоб навеки занять на Майдане свои посты...
** 

Люди, за нас доживіть.
По хвилині, по крихті повітря.
По стукоту серця, по поцілую, по сну.
Ми б і самі спромоглись, але то вже не можна змінити - 
дівчину трупи тягти ми не залишим одну.

Докохайте за нас.
Наречену, матусю, дівчину.
Подаруйте їм квіти, дитині вірша доскажіть.
Ми б і самі. Але тії смерті причина -
ми не в змозі покинути свого, як навіть він псих.

Доскажіть все за нас.
Як не все – так хоч єднеє слово.
Бо знецінять, набрешуть, усі перекрутять слова.
Ми б без вас обійшлися, та пулі летять не у небо,
В нас поцілені пулі, не вціліє ніч”я  голова.

Дотягніться до нас.
Хоч потроху, по краплі прозріння.
Дотягніться до наших плечей, і вхопіться щодух.
Ми б встояли. Та снайпер не дав нам спасіння,
рятував нас Господь та спиною беззахисной – друг.

Ви побачите нас. На Майдані завмерши, впізнайте -
не живі то ідуть – ми йдемо, опустивши щити.
Повертаємось ми, лютий Беркут навік розігнавши,
щоб довіку на стражі стояти. Довік не піти.

(Перевод с русского - Л. Дубинской)