Новости ЦНСИ:

Рады сообщить, что штраф (300 тыс. руб.), который АНО «ЦНСИ» выплатил по решению суда за якобы имевшее место нарушение закона об НКО, «выполняющих функции иностранного агента», вернулся на счет организации. Подробнее об этом см. http://cisr.ru/news/vozvrat-minyustom-shtrafa-i-kommentarii/

Позиция ЦНСИ по закону «об НКО - иностранных агентах» и практике его применения к научным некоммерческим организациям изложена в комментарии Оксаны Карпенко, исп. директора ЦНСИ (читай тут http://cisr.ru/news/o-chem-verhovny-sud-ne-vyskazalsya/).

27.08.2016

**

15 августа 2016

О ЧЕМ ВЕРХОВНЫЙ СУД НЕ ВЫСКАЗАЛСЯ

Итак, Верховный суд РФ принял решение в пользу ЦНСИ и штраф нам вернули, но мотивация решения чисто процедурная (несоблюдение сроков). По существу наших протестов Верховный Суд не высказался.

Суть же наших претензий состоит в том, что отнесение научной, профессиональной деятельности социальных ученых к «политической» неправомочно, исходя из буквы закона об НКО (про дух этого закона после появления в нем «инагентов» в приличном обществе лучше не высказываться). Закон об НКО, как известно, прямо исключал (на момент его применения к ЦНСИ) «деятельность в области науки» из определения «политической».

Сегодня этот «недочет» устранен: в «уточненном» определении «политической деятельности», внесенном в закон в июне 2016 г., «социологические исследования» прямо поименованы как политическая деятельность — «формирование общественно-политических взглядов и убеждений, в том числе путем проведения опросов общественного мнения и обнародования их результатов или проведения иных социологических исследований».

Здравый смысл подсказывает, что таким образом Госдума и президент России пытаются поставить решительную и жирную точку в давнем философском споре о статусе социальных наук. Своим решением они попросту исключили социологию из числа научных дисциплин.

Впрочем, оппоненты могут возразить, что указанное определение «политической деятельности» не относится ко всей социологии, поскольку дано в законе «О некоммерческих организациях». А посему речь не о социологии в целом, а только о той, что делается мозгами профессиональных (дипломированных), опытных, зачастую остепененных, но негосударственных ученых. То есть той социологии, на которую тратятся не бюджетные деньги (собранные с российского налогоплательщика), а всякие иные средства (в том числе иностранные), привлеченные в российскую социальную науку этими самыми негосударственными учеными.

Вот если в университете или в академии аналогичное исследование делается за бюджетные (да хоть и за иностранные!) деньги, то это «наука». А иначе – нет, господа, не можем мы отдать Науку (с большой буквы Н) в неподконтрольные государству руки тех, кто (в силу отсутствия контроля со стороны госорганов за качеством производимой интеллектуальной продукции) норовит заняться «политической деятельностью путем сокрытия [оной] под научной и экспертной деятельностью». (Как известно, именно такую формулировку использовал эксперт, привлеченный Минюстом, к оценке деятельности ЦНСИ (см. стр.5 Заключения)). Этими словами, пока не оспоренными ни в одном суде, он и определил нас в реестр. Настойчивые попытки противопоставить этому никому не известному человеку мнения уважаемых в сообществе профессионалов, пока не увенчались успехом.)

То есть «наука», по мнению Госдумы и президента РФ, – это не про то как (методология), кто (профессиональная образование, статус, репутация), а про то, где она делается (если госучреждение, то «наука») и кому подчиняется (если государству, то «наука»). С моей точки зрения, это исчерпывающее определение ситуации в современной российской государственной науке (по крайней мере, в социальной), все дальше отодвигаемой заботами чиновников от того, что составляет суть научной деятельности.

Неожиданный  бонус от обновленного определения «политической деятельности» состоит в том, что негосударственные социологи освобождаются от нелепой двусмысленности, которая толкала их на утверждение, что они не занимаются политикой. (Статус «иностранного агента» — тяжелая ноша, так что понятно стремление его избежать.) Социальные науки – политические дисциплины, если использовать современные представления о «политическом». Попытка расположить их вне политики означает не только добровольное устранение от критической и рефлексивной роли в обществе. Это отбрасывает всех нас далеко в прошлое, к модерному пониманию «политического», а также означает, что мы соглашаемся с претензией государства на монополизацию политического действия. Если отказ от критической и рефлексивной роли в обществе лишает социологию смысла, то признанием монополии государства на политическое действие мы добровольно лишаем себя права на свободный выбор гражданской позиции и способа действия.

ЦНСИ занимался, занимается и будет заниматься своей профессиональной, то есть научной и политической (в той мере, в какой это соответствует современному пониманию миссии социальных наук) деятельностью. Мы оспариваем претензию государства на монопольное право на символическую власть в обществе, на производство значений в политическом поле. Мы, социальные исследователи, его конкуренты в борьбе за эту власть. Мы имеем право, будем им пользоваться и в меру сил защищать право всех граждан открыто дискутировать как с государством, так и между собой. Сильная, автономная (независимая) социальная наука – важнейший ресурс общества. Думающие, готовые брать на себя ответственность люди – ценнейший капитал любой страны, которая хочет развиваться. Если такие люди не нужны государству, то последнее обречено.

Что касается истерии по поводу иностранного финансирования, то я даже и не знаю, чего больше в этих разговорах: цинизма, лицемерия или ханжества. Кабацкий трюизм «кто платит, тот и заказывает музыку» приличным человеком применяется, как правило, к описанию ситуации неудобства, дискомфорта от обращенных на него властных амбиций (диктата) «заказчика», точно знающего, каким должен быть результат и (в лучшем случае) игнорирующего все и всех в это видение не укладывающихся. Как норму жизни следование этому правилу воспринимают коррупционеры и торгаши. Им торговать лояльностью, мыслить себя и других в категориях «продажности» привычно и комфортно. По мне, приличный человек за действия, таким образом определяемые (свои или чужие), неизбежно испытывает стыд. Если кто-то отказывает ЦНСИ или другим некоммерческим организациям, оказавшимся в реестре «инагентов», в статусе приличных людей, не мне их разубеждать. Но сдается мне, что те, кто полагает продажными других (или всех), лишь пытаются таким образом оправдать свою собственную нечистоплотность.

Представление, что социальные ученые (получающие гранты международных научных и благотворительных фондов) продажны, а доноры, эти гранты предоставляющие, –незаинтересованные в интеллектуальном продукте диктаторы, зацикленные на проблемах «национальной безопасности» (своих стран), опирается на полное непонимание сути как научной, так и благотворительной деятельности. И снова не буду пытаться разубеждать тех, кто верит, что научные гранты получают в обмен на лояльность, а не за профессиональную квалификацию, ум и стремление найти ответ на актуальные для общества (и для доноров, как его членов) вопросы. Но, мне кажется, стоит задуматься, какую роль себе отвели те, кто взялся решать, что ученые должны, а чего не должны делать. Начальственные окрики, которые с некоторых пор ученые слышат все чаще, прямо указывают на того, кто полагает себя единственным «заказчиком музыки» в нашем общем (и для многих несмотря ни на что любимом) кабачке. Что характерно, заказчиком, норовящим диктовать условия, но предпочитающим не платить.

ЦНСИ будет искать поддержки своей деятельности любыми законными способами, включая, естественно, и иностранное финансирование. Ибо мы считаем, что от проведения социологических исследований, от распространения и обсуждения их результатов, от просвещения в области социальных наук, от развития международного сотрудничества и усиления независимой (неподчиняющейся госзаказу) современной социальной науки в России выигрывают не только сотрудники ЦНСИ, не только профессиональное сообщество (российское и международное), но и российское общество, чьи интересы могут существенно расходиться с теми, что предписывают ему чиновники и думцы. Одна из наших задач состоит в том, чтобы это богатство, разнообразие конкурирующих интересов, логик и практик действия, возможных оснований для конфликтов, солидарностей и общих дел сделать видимым и доступным пониманию. 

Оксана Карпенко, исполнительный директор ЦНСИ