См. ранее на Когита.ру:

- 200 стихотворных зарубок памяти (Начало)

- 200 стихотворных зарубок памяти (Продолжение 1)

- 200 стихотворных зарубок памяти (Продолжение 2)

- 200 стихотворных зарубок памяти (Продолжение 3)

 **

Эрлена Лурье

 

СТИХИ ПО СЛУЧАЮ

1972 – 2016

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

СТИХИ ПО СЛУЧАЮ

 

ПО СЕМЕЙНЫМ ПОВОДАМ

Светлановский 17 и Скороходова 30

Васильевский остров

Новый век

 

РОДНЫЕ  ДВОЮРОДНЫЕ

Москвичи

Ленинградцы-питерцы

 

БЛИЖНИЙ КРУГ

Пятидесятые – Школа на Крюковом канале

Шестидесятые – Выборгская сторона

Семидесятые – Петроградская сторона

Восьмидесятые – ЛИТО «Дворцовая набережная»

Восьмидесятые – ЛИТО «На Обводном канале»

Начиная с девяностых –  Другая жизнь

«Старая деревня»

 

«ТОЧУ ТОГДА СВОЙ КАРАНДАШ…»

Тридцать по четыре

Надписи на книгах

Memento mori

Строчки

 

ПАМЯТИ ШЕРИ

**

 

Окончание

<…>

                   

164

Начиная с девяностых…

 

165

В 1989 году наш переезд на Васильевский остров совпал с началом в стране совсем другой, трудной, но живой и интересной жизни, одарившей нас новыми знакомствами и дружбами. Актриса Антонина Шуранова, поэт Вадим Халупович, художник Геннадий Карабинский, эрмитажный искусствовед Эра Коробова и историк литературы и культуролог Борис Федорович Егоров – крупный ученый и человек редкого обаяния – все они стали героями нашей книжки «Снимки и тексты».

Карабинские в нашей жизни появились неожиданно. В «годы выживания» мы с Соней встретились за одним прилавком на выставке собак, где пытались продать свои поделки из керамики и теста. И в разговоре вдруг выяснили, что ее муж – художник, выставку которого я уже успела увидеть и очень ее оценить! Это положило начало нашей дружбе – вплоть до их отъезда. За эти годы разъехались многие… Карабинские уехали в Германию, Васильевы и Бройдо-Далакяны перебрались в Америку, Косицкие и Халуповичи оказались в Израиле…

Вадим Халупович, Инна Чудновская и Зора Штерн много лет работали в ЦКТИ и близко дружили. Так же, как и Инна, Халупович был кандидатом технических наук, но мы знали его только как поэта. Приехав из Хайфы, он позвал нас повидаться в дом своих давних подруг. И тут оказалось, что в семидесятые годы мы все четверо работали в 14 отделе ЦКТИ! Правда, на разных территориях. Но у нас было общее начальство и общие сослуживцы. В результате мы с Инной и Зорой «законтачили» и стали встречаться.

Вера Васильевна Бердникова – наша соседка и приятельница, любительница прекрасного, с которой мы часто ходили в филармонию. О любимой питерцами Антонине Шурановой я рассказывала в других книжках. Их обеих уже нет в живых. С Эрой, Коробовой сейчас изредка перезваниваемся, а Борис Федорович Егоров в конце мая позвонил и напомнил о своем Юбилее в музее Ахматовой: «Приходите непременно».

Надо сказать, что пригласил нас Б.Ф. еще в марте, когда вел презентацию моей книжки но я, честно говоря, забыла. В общем, мой акростих БОРФЕДУ МНОГИЕ ЛЕТА УРА несколько разрядил серьезную обстановку, поскольку почти все выходившие к микрофону солидные ученые мужи вручали ему свои солидные труды и книги. Но самый оригинальный подарок Б.Ф. получил от музея Достоевского – огромный торт с поздравительной надписью, на котором горело 90 свечей!

 

166

СОНЕ И ГЕНЕ КАРАБИНСКИМ

(по случаю 15-летия их свадьбы)

 

На БАМской встретились природе,

Где Соня пела на свободе…

Был Гена очень благороден –

На свадьбе пели кореши!

Пятнадцать лет прошли недаром –

Пришли мы со стеклянным даром

И на стеклянной свадьбе с жаром

Вас поздравляем от души!   

 

Пусть пара голубков – мещанство,

Но это – символ постоянства!

Не изуродуют убранства,

Приткнувшись где-то в уголке.

Зато, пока их не разбили –

Ведь надо вытирать от пыли –

Напомнят Вам, как Вы любили

Друг друга в БАМском далеке…

 

167

(По случаю невозможности придти на день рождения Сони)

 

Пусть этот Тигр напомнит вам о БАМе,

Две фотографии – о бабушке и маме,

А три бычка напомнят обо мне.

Ведь мне так жаль, что я сейчас не с вами, –

Еще сижу в своей бронхитной яме

И  зиму вижу только лишь в окне.

 

Но выход есть в ужасной этой драме:

Возьму коньяк – в нем солнечное пламя,

К тому ж известно – истина в вине!

Хоть пить одной не подобает даме,

Я выпью все за дружбу между нами,

В надежде, что, уснувши «под парами»,

Увижу вас – хотя бы и во сне!

 

168

ЗОРЕ ШТЕРН и ИННЕ ЧУДНОВСКОЙ

(По случаю увлечения подруг йогой)

 

Календарный Новый год не скоро –

Это ясно каждому без спора.

Все же по восточному закону

Принесли хозяйкам по дракону.

 

И еще я знаю, что подружки

Любят разрисованные кружки.

Так сложился тост мой со значеньем:

За Восток в славянском облаченье!

 

169

ЭРЕ КОРОБОВОЙ

(которая позвала нас накануне

 своего дня рождения)

 

Что подарить? Вот маята!

Наверное, в запарке

Для глаз, души и живота

Придуманы подарки.

 

Для живота – на вечерок –

До крошки все съедят;

Для глаз немногим больший срок –

Увянут, облетят…

 

Зато, верны навеки Вам,

Напомнят были-небыли

Времен застойных наших драм

Поэты, коих не было.

 

Желаем Вам напоминать

Всегда подарки эти:

Прекрасной быть, стихи издать

И вкусно жить на свете!

 

170

ВЕРЕ  ВАСИЛЬЕВНЕ БЕРДНИКОВОЙ

(«Голубое с белым» – какой-то мой подарок в цвет ее кухни. В.В. жила в бельэтаже и ей очень не везло с котами – они убегали через форточку)

 

          31 МАЯ 1999 г.

Прекрасно голубое с белым –

Изысканности в том печать.

Ансамбль желаю увенчать

Котом голубоглазым, смелым,

Веселым, ласковым, умелым –

Чтоб мог мурлыкать и урчать!

Чтоб Вам на кухне между делом,

И в ванной, занимаясь телом,

И в комнате – с иглой и мелом –

Нигде бы не пришлось скучать!

 

171

 (В конце концов я уговорила В.В. завести собаку, и ко времени сбора гостей на очередной день рождения у нее  появился новый член семьи – серебристый  той-пудель)

 

                   31 МАЯ 2001 г.

На лестнице у нас народная примета:

В последний день весны, перед началом лета

Идет за гостем гость проторенной дорожкой,

Идет поздравить Вас и любоваться крошкой,

Которая теперь живет у Вас в квартире,

И в сердце, и в душе – как светлый лучик в мире!

Прелестным существом прелестный дом украшен…

Счастливых долгих лет Вам вместе с Гулей Вашей!

 

172

              ТОНЕ ШУРАНОВОЙ

 (День празднования 60-летия своей  главной актрисы в «Театре на Васильевском»)

 

                30 АПРЕЛЯ 1996 г.

Апрель, тридцатое, со сцены льют елей –

Народу тьма пришла Тебя поздравить,

Твой отмечается сегодня Юбилей –

Одну Тебя хотят хвалить и славить!

Наш скромный не услышишь здесь привет

И дома разберешь подарки наши.

Но мы Тебе желаем долгих лет!

Еще добавлю – с песиком и Сашей.

Шлейф той княжны с глазами в пол-лица

Увидит и в Тебе узнает каждый,

Рок этой роли – роли без конца –

Аукался, наверно, не однажды.

Но в зрительских сердцах всегда Ты Прима!

Остался лишь еще последний штрих:

Везде – и в жизни, и на сцене – будь любима!

О чем еще мечтать? Ведь сцена – схима…

Й-краткое венчает акростих.

 

173

БОРИСУ ФЕДОРОВИЧУ ЕГОРОВУ

 

                      30 МАЯ 2016 г.    

 

Быть молодым в такие годы,

Осуществляя дар Природы,

Работать в девяносто лет;

Фигурой крупной быть в науке,

Еще и встречи, и разлуки – 

Да лучше этой доли нет!

Успешны Ваших книг изданья,

Международное признанье…

Настало время собирать

Осенний урожай богатый –

Громадный труд увенчан датой,

И все Вас жаждут поздравлять!

Едва вмещает зала эта

Литературную  планету –

Егоров правит Юбилей!

Тут прочитать бы надо оду –

Акростихом меняю моду,

Ура кричу и лью елей!

Решусь еще в мечте признаться:

Ах, как бы сотого дождаться!

 

  174

«Старая деревня»

 

175

Под конец приведу два акростиха, написанные по одному и тому же адресу с разницей в двадцать лет. Если буквально, то это улица Савушкина, 72.

Кафе «Старая Деревня» организовали Евгений Друбецкой, его жена Валентина и сестра жены Татьяна Ганзен. Все они когда-то учились в знаменитой 239 школе, потом ушли в науку, защитились, но начавшаяся перестройка изменило их жизнь – им подумалось, что теперь они смогут заниматься тем, что каждому из них интересно, если организуют семейное литературно-художественное кафе. И главное, тогда можно будет ни от кого не зависеть. Вернее – зависеть только от себя. Чего это им стоило, сколько сил и труда было в это дело вложено, я узнала только теперь, прочитав прекрасную книжку Татьяны Ганзен «Урок окончен, сдаем дневники».

Но они преодолели все трудности, и постепенно «Старая деревня» превратилась в некий культурный центр: помимо прекрасной, качественной кухни там устраивались концерты и вечера «а-ля Серебряный век», появилась художественная галерея. Первое время Феликс весьма активно приводил туда всех наших друзей-художников (и не только),  и почти все они сделали там выставки. А на вернисажи, которые всегда сопровождались ритуальным подарком от хозяев кафе в виде вкусного угощенья, приходили друзья художников и искусствоведы.

Время шло… Кафе прекрасно работало, развивалось и вскоре получило статус ресторана, причем такого, о котором не раз писали в зарубежной прессе. В середине девяностых ресторан «Старая деревня» со своей концертной программой провел очень успешные гастроли в Германии, а когда к нам в город приезжал принц Чарльз, английское посольство прощальный ужин для него и его друзей заказало именно здесь. С тех пор его фото в окружении хозяев и поваров «Старой деревни» красуется на видном месте при входе в зал.

К несчастью, благополучные девяностые закончились трагедией – в последнем году двадцатого века случайно, на дороге погибла младшая из сестер… От болезни, которую лечить еще не умеют, ушел ее муж… Мы долгое время в «Старую Деревню» не приходили… И вдруг в 2013 году нас пригласили на ее 25-летие! Феликс увеличил и вставил в рамку красивый портрет тогда еще молодой хозяйки кафе, а я опять написала акростих…

 

 176             

                          АКРОСТИХИ

к пятилетнему и двадцатипятилетнему юбилеям литературно-художественного  кафе «Старая деревня»

 

                          ГОД 1993  

Старинная окраина с зелеными садами…

Тут было место отдыха для питерских господ,

А рестораны славились цыганскими хорами –

Романсы плыли в воздухе под рокот Невских вод.

А дальше – век серебряный оборван красным знаменем,

Явились пролетарии – земля от них гудит.

Да целых три войны еще отполыхали пламенем –

Едва жива окраина – на кухоньках сидит.

Решили перестраивать… И на окрайне старой

Едва ярмо ослабили, возник чудесный свет:

Вернулся век серебряный – звенит в кафе гитарой,

На радость всем друзьям его звенит уже пять лет!

Я сохраню на память прелестный ваш билет…

 

177

                              ГОД  2013

«Старой деревни» тепло мы сохранили навечно…

Так много лет пронеслось – было как будто вчера!

Ах, как здесь пели, играли, ели и пили, конечно,

Радостно вспомнить сейчас славные те вечера!

А разве можно забыть выставки и вернисажи?

Яркие речи, вино, яства и дружеский зал…

Дань яствам отдал принц Чарльз – был здесь со свитою даже!

Есть он на фото средь Вас – так он спасибо сказал.

Рядом рос девичий рой – множил семейства успехи.

Если в чем помощь нужна – с ними всегда веселей!

Внучки еще подрастут – в дело войдут без помехи…

Нынче же все мы пришли праздновать Ваш Юбилей!

Я Вам хочу пожелать долгих и радостных дней!

 

178

Жизнь перемелена, прокручена…

Но рифмам сохранить поручено

Следы умолкнувшей души –

В стихах, что раньше жгло и мучило,

В других, придуманных на случаи…

Теперь музей, где все изучено.

А тлеет что – не вороши.

 

 

179

«ТОЧУ ТОГДА СВОЙ КАРАНДАШ…»

 

180

                                Тридцать  по четыре

 

Я  даже не подозревала, что у меня имеется так много четверостиший. Правда, последний стишок из регламента выпадает, но я все же его сюда включила, ибо эти пять строчек отлично завершают все собрание.

 

 

***

Когда очередной занос – уже в который раз!

Когда тащить устала воз – истаял сил запас;

Когда опять исчез мираж… Ликуя и скорбя,

Точу тогда свой карандаш – и потрошу себя!

 

***

Змея недаром сбрасывает шкуру…

Покраситься, постричь свои мочала,

Облечь во что-то новое фигуру —

И, может, все попробовать сначала?

 

***

Опять судьбу переиначу – уже бывало!

Пусть заплачу, но не заплачу – ничуть, нимало!

С судьбою я договорюсь, перекручусь, перевернусь,

Потом, как кошка, отряхнусь и – все сначала!

 

***

Как максимум – увидеть, как минимум – представить!

Как минимум – обидеть, как максимум – оставить…

А что же в середине? Святая простота!

Тут нету середины – есть просто пустота.

 

***

Покой – я рассудила – важнее, чем тепло.

Что душу жгло – остыло, что грело – утекло.

В ней холодно и пусто – гуляют лишь ветра,

Да рифмы бродят грустно до самого утра.

 

 

***

Живу  в плену условностей и быта,

Как будто гостья в собственной судьбе.

Удобно всем. А то, что я забыта —

Так я ж сама забыла о себе… 

 

***

Костер мой не погас, не уплыла байдарка,

И где-то ест траву и ждет меня мой конь…

Пусть это не Пегас, пускай костер не яркий,

Байдарка — на плаву. Топляк не проворонь!

 

***

— Подходит год Быка, а в чем его встречать?

— Да ты что ни наденешь — все корова!

— А ты, мой милый, бык… Рога тебе под стать,

     И надевать не надо — все готово!

 

***

На начальника А.М.Могучего

 

Бывает интеллект могучий,

Могучей может быть и куча.

Чего? Узнаете вы сами,

Коль обладаете носами!

 

Частушки для рекламы клея «Момент»,

сочиненные по предложению производителя

 

1

Целый год девчонку клеил,

Изошел на комплимент,

Повезло – купил я клея

Под названием «Момент»!

 

2

Раньше клеил много баб,

А теперь совсем ослаб.

Клей «Момент» я приобрел –

Склеил бабу как орел!

 

3

Я могу в один момент

Провести эксперимент:

Оторву вам что угодно –

Все приклеит клей «Момент»

 

У ЗЕРКАЛА

 

Себе я надоела до предела –

За свой предел я выйти захотела.

Забыла я – ведь в том-то все и дело –

Не выпрыгнешь из своего предела!

 

***

Как жаль! Ни голоса, ни слуха,

Да и вообще уже старуха,

И нет гитары у меня,

И нет – увы – в душе огня…

 

***

На что я похожа!

Бывает и хуже,

Но чаще –  внутри.

Очень редко – снаружи.

 

***

Вся в ранах, ссадинах… О Боже,

За что со мной Ты так суров?

Хожу с ободранною кожей —

Уж лучше б не было стихов!

 

***

Ну, наконец! Покой и мир — в душевном смысле.

Всё тишь да гладь, всё гладь да тишь — но где же песни?

Не слышно ни мелодии, ни мысли…

Душа — как морг. Хоть волком вой, хоть тресни!

 

***

За прошлый грех расплачиваюсь ныне:

«Кармический момент», — сказали мне.

Судьба найдет. Возмездие не минет.

Счет точно соответствует вине.

 

***

Желание писать — быть понятой желанье.

Ведь редко около тебя живут

Те души, что имеют те же колебанья

И так же, как себя, тебя поймут.

 

***

Живу не для того, чтоб все иметь,

И вкусно есть, и спать на мягком ложе –

Живу я, чтобы песенку пропеть,

Которую никто другой не сможет.

 

***

Ни золота, ни хрусталя, ни бархата, ни меха

Останутся одни слова – души моей утеха!

А будут внучки разбирать заветные листочки–

Быть может, попадутся им серебряные строчки.

 

***

Нет, рукописи не горят!

И ходит, смертью позабытый,

Средь нас неузнанный Пилат.

Но жив и Мастер с Маргаритой!

 

***                  

                                 В декабре 1979 г. собирались отмечать

                                   100 лет со дня рождения Сталина

Поразвел – плах, поразмел – смех,

Произвол, страх, поизвел всех.

Где же тьмы тех, чей во тьме прах?

Замолчать – грех, закричать – крах…

                       

  19 августа 1992 г.    

Издалека взглянув на лихолетье,

Россия благодарно назовет

Наш этот первый, самый трудный год

Началом двадцать первого столетья!

                             

***

Я из тех недовольных, кто, не жалуя сущее,

Проклинает прошедшее, воспевает грядущее.

Романтично грядущее – кто в него не поверит?

Настоящее-сущее всю романтику херит.

 

***

Давно болеет правда на Руси,

Боюсь, залечат лекари-невежды.

«Не бойся, не надейся, не проси».

Я не прошу, но страшно без надежды.

 

***

С надеждой в дверь одну стучусь – вдруг отворится?

А там покой, и тишина, и свет на лицах…

И как мне хочется туда, в обитель эту!

Но лишь сквозняк из-под дверей – и нет ответа…

 

***

Швырнуло вниз… На самом дне

Лежу в отчаянье, в печали

И думаю о Судном дне…

Вдруг слышу – снизу постучали!

 

***

Не разрушай, не поступайся,

Не предавай, не продавайся…

Всего-то лишь четыре НЕ,

А хватит их на жизнь вполне. 

 

***

Хотелось бы поставить точку

Без тормозов, без проволочки,

Чтоб жить — и сразу вдруг — не жить…

На полуслове, полустрочке…

Но чем такое заслужить?

 

                                   Надписи на книгах

 

Помещаю здесь эти не столь уж ценные надписи лишь по той причине, что среди них появляются три новых лица, которым никаких других стихов у меня нет, но все они в определенной степени тоже часть моей жизни. Анатолий Израэлит и Сергей Скверский – это поэты из ЛИТО Дома ученых: Толя был у нас старостой, а с Сережей мы общались и помимо занятий. И обоих уже нет на этой земле… А Лена Елагина, с моей точки зрения, лучшая из наших питерских женщин-поэтов. Во всяком случае, я ее стихи очень люблю.

 

      МАШЕ ДВОРКИНОЙ

 (Надпись на моей книжке  «Вокруг  стихов»)

 

Ты приключеньям цену знаешь,

Ты ездишь, плаваешь, летаешь,

Вся в будущем, во все вникаешь –

Ты любишь воплощать мечту!

О прошлом мало вспоминаешь,

Как я, былое не копаешь,

И хоть меня ты не читаешь,

Тебя я, Маша, очень чту!

 

И ты попала в мой музей –

Живешь среди других друзей,

Тебе знакомы эти лица

На сто сороковой странице. 

 

ЧЕТЕ РЕЗНИКОВЫХ

Друзья мои, Наташа с Димой,

Прошло уж четверть века мимо,

На память о прошедших летах

Я Вам дарю «Внутри сюжета»

 

ОЛЬГЕ КИРИЕНКО

Даря с любовью книжку эту,

Желаю странствовать по свету,

Здоровой быть, стихи писать –

Что я могу еще сказать?..

 

АНАТОЛИЮ ИЗРАЭЛИТУ

Израэлит, в преддверье лета

Дарю тебе «Внутри сюжета»,

Чтоб осенью Израэлит

В ЛИТО устроил бы синклит!

 

СЕРГЕЮ СКВЕРСКОМУ

Сережа, добрый мой ценитель,

(А я всегда ценила это),

Прими души моей обитель –

Она живет «Внутри сюжета».

 

ЭРЕ КОРОБОВОЙ

(Надпись на книге «Дальний архив»)

 

Вы, Эра, выпустили джинна –

Литературного притом..

Он раскрутился, как пружина,

Он обрастал, как снежный ком,

И превратился в этот том.

И Вы – тому первопричина!

 

ЕЛЕНЕ ЕЛАГИНОЙ

(Надпись на той же книге, врученной  на  юбилейном творческом вечере Е.Е.)

 

Найдется, где поставить том?

Прочтете как-нибудь потом!

А если даже не прочтете,

Вы все равно у нас в почете!

 

АНТОНИНЕ ШУРАНОВОЙ

(Надпись на альбоме с фотографиями Феликса,  

снимавшего Юбилей одной из любимейших

питерских актрис в театре «На Васильевском»)

 

Прими от нас на память сей альбом –

На фотографиях Твоих друзей подарки…

И этот вечер, праздничный и яркий,

Когда захочешь, вновь войдет в Твой дом.

 

190                            

MEMENTO MORI…

 

Мemento mori – так говорили древние римляне.

Они знали – ощущение смерти изменяет масштаб событий.

Это вполне банальная мысль, словно залетевшая в комнату осенняя муха, носится над нашими головами. Но у нее нет ни жужжащих крыльев, ни голоса — она летает совершенно бесшумно, как летучая мышь. И так же, как летучая мышь, посылает в мир сигнал, который мы не слышим; его слышит лишь тот, кого — пусть даже слегка —  коснулось ледяное дыхание.

Но и мимолетное ощущение смерти изменяет масштаб событий…

И нерешенные проблемы, казавшиеся столь важными, становятся ничтожны. И сразу становится ясно, что действительно сделать необходимо, а на что вовсе не стоит затрачивать усилий. И начинаешь ценить то, на что раньше вовсе не обращал внимания.

Потому что ощущение смерти изменяет масштаб событий…

 

                                      Строчки

 

Видно, Бог наказал… А быть может – Господь наградил!

Наказал, наградил – разобраться пока невозможно…

 

То свет недостижимый надо мной, то подо мною мрак непостижимый…

 

Здесь, на Земле, не хватает не денег — любви…

 

Надо еще бы дошить, довязать, долепить и докончить…

 

 

Все в прошлом — теперь уже  не шью, не вяжу, не леплю. Теперь у меня осталось только это последнее — докончить…

 

191     ПАМЯТИ ШЕРИ

 

193 -

Эту книжку мне хочется докончить текстом, ради которого, в сущности, я и затеяла ее делать –– жаль было оставлять в листках лучшее из написанного за эти годы. Надо было куда-то его пристроить. И я придумала собрать под одной обложкой все свои стихи «по случаю», чтобы в конце поместить стихи «Памяти Шери», тоже написанные по случаю, притом очень печальному…

Шери была нашей третьей собакой – третьей пуделихой, только первые две были большие и коричневые, а эта малая и серебристая. Как и её предшественнице, ей тоже было уже 15 с лишним лет – это на три года больше «среднего возраста стандартного пуделя». Но она до конца не теряла интереса к жизни, еще утром утащила у меня тапку, а днем потеряла сознание – с ней случился инсульт. 22 июня, в памятный для нас, «детей войны», день, мы с Шери простились…

После всех этих печальных событий в конце июня мы уехали в свое садоводство, и там сюжет о Шери получил неожиданное продолжение. Началось это в ночь на первое августа, когда какие-то связанные с ней строчки словно бы разбудили меня, и мне пришлось включить свет и записать их. Это был толчок, после которого в голове начали возникать и крутиться стихи… После того, как у меня написалось четыре или пять строф, т.е. 20 строчек, я посчитала стишок о Шери законченным. Но оказалось, что ничего подобного – дальше началось какое-то наваждение… Это было тем более странно, что ведь я действительно давно ничего, кроме «поздравлялок», не писала. Стихи не отпускали меня весь этот дачный август, постоянно меняясь и обрастая все новыми подробностями. Сейчас строчек сто восемнадцать…

Однажды мне пришло в голову посчитать, сколько дней прошло с 22 июня до 1 августа, т.е. со дня смерти Шери до дня появления стихов. Так и оказалось – они пришли ко мне на сороковой день, вернее, на сороковую ночь после ухода Шери! Её душа, покидая наш мир, прилетела ночью проститься со мной. Мои стихи – это ответное и благодарное прощание с созданием, полным любви и радости.

 

194- 197      

  ПАМЯТИ ШЕРИ

 

 Существовали в этом мире

 Три существа в одной квартире –

 Я про собаку и про нас.

 Старели, затаив тревогу –

 Лет было всем уже помногу

 И приближался некий час.

 Свои в узде держала нервы,

 И лишь в бессонницу невмочь

 От мыслей суетных – кто первый?

 Кого быстрей настигнет ночь?

 И вот судьба дала ответ…

 Теперь у нас собаки нет.

 

 Нет нашей пуделишки Шери!

 Никто не прыгает у двери,

 Никто не лает и не ноет,

 Не лезет с костью на диван,

 И пол в углу никто не роет,

 Открыть не просит в ванной кран;

 И не валяется в нирване

 В блаженной позе на диване –

 Не ждет, чтоб гладили живот;

И столбиком никто не сядет,

С гостями стол держа в осаде –

Здесь Шери больше не живет…

 

Не тычет в холодильник носом

С безотлагательным вопросом,

Не скачет с просьбой погулять;

Не прячет под сервантом тапки,

Не тащит из прихожей шапки,

Не просит шейку ей чесать…

Не подойдет лизнуть мне руку…

Я целовала мокрый нос –

Жила, предчувствуя разлуку,

О чем совсем не ведал пес.

 

Балованное наше чадо,

Моя лохматая отрада,

Ты так нам скрашивала дни!

Смешной, веселый наш Петрушка,

Дух дома, мягкая игрушка…

Жива лишь память… Мы – одни.

 

Пусть не одни – вдвоем… Признаться,

Без Шери грустно стало жить.

Мы разучились улыбаться…

Кого ласкать, хвалить? Ругаться,

Что тапки нужно сторожить?

Таскала тапки Шерька ловко:

Чуть зазевался – и привет!

Но за сухарики плутовка

Несла украденный предмет.

 

Любила я её забавы,

Её уловки, игры, нравы,

Её уютный малый рост,

Большие уши, куцый хвост…

Любила я её проказы

И редкий у собак талант:

Таскала вещи, но ни разу

Не грызла, пряча под сервант.

 

Теперь забыты наши игры –

Теперь у нас собаки нет.

Никто не зарычит, как тигра,

Из-под серванта нам в ответ;

И радовать никто не будет,

Спасая нас от серых буден –

Людей спасает много лет

Собачий фирменный секрет.

Собака – радость, а не бремя!

Но вариантов нынче нет –

Пришло безрадостное время…

А в нем безрадостный сюжет:

Муж с книжкой, я варю обед.

Теперь у нас собаки нет…

 

Пятнадцать лет мы были вместе,

Мой ласковый и нежный зверь!

И страшно мне, сказать по чести,

Открыть тобою счет потерь.

Все стали старыми в округе:

Сама, мой муж, мои подруги –

Нам всем по восемьдесят пять!

Когда-то этот круг прервется,

Печальной вестью обернется –

И надо это понимать.

 

Но что Душа бессмертна – верю.

Стихи ко мне, по крайней мере,

Пришли в сороковую ночь.

То был прощальный дар от Шери: 

Намек зарифмовать потерю –

Стихами горе превозмочь… 

Тоску  наверняка умерю –

Стихи не могут не помочь!

 

Мне нравится диктат их власти,

Когда  от стихотворной страсти  

Весь быт в квартире кувырком!

Хоть опыт есть по этой части,

Я рада временной напасти

И отдаюсь ей целиком.

Люблю я поиски и муки,

Люблю находки, рифмы, звуки…

И я исполнила точь-в-точь

Наказ, полученный в ту ночь.

 

Теперь у вас перед глазами

Моей любимицы портрет,

И можете увидеть сами,

В чем обаяния секрет.

И будет жить моя собака

В моих стихах! Да жаль, однако,

Не вечны мы… И есть запрос

На тот же давешний вопрос.

 

Я знаю – все известно где-то,

И я опять спросить спешу:

– Теперь кто первый? Нет ответа…

Тогда про весь наш круг спрошу:

– Какая роль кому из нас

Достанется в урочный час?

Молчание… Спрошу про Шери:

– Надежда есть увидеть зверя?

И слышу вдруг:

– Потом… Потом…

Когда земной покинешь дом…

 

198

***

Всё кончается. Отшила, отлепила,

Отвязала, отписала, отлюбила…

Что имела, отдала сполна.

Ничего меня не миновало,

Ничего меня не доконало...

Но уже мне слышен гул обвала,

За которым пламя и волна.

 

199

   НА 21 ЯНВАРЯ 2017 г.

          в год Огненного Петуха

 

Последние стихи – последний Юбилей…

И отмечать его в год Петуха мы будем.

По году я – Овца, по знаку – Водолей,

Из птичьего двора мне курица милей,

А петуха боюсь, который не на блюде…

Когда есть острый клюв да пара крепких шпор,

Порой так хочется устроить заварушку!

И кто же запретит к соседу влезть во двор?

Там с вежливой ордой поставить свой забор

И можно начинать гибридную войнушку!

Бойцовый петушок мастак подобных дел!

Хоть ростом невелик – творит большие беды,

Амбиции орла – да пирровы победы…

К тому же сроки все давно пересидел!

А Огненный Петух – каков его удел?

Что ждать от Петуха под номером семнадцать?

Спесивый фанфарон, любитель красоваться?

А вдруг, как век назад, устроит беспредел?

Астрологи у нас все разное пророчат –

Пылающий огнем непредсказуем кочет!

Скорей бы он прошел, промчался, пролетел!

**

 

   НА 21 ЯНВАРЯ 2017 г.

          в год Огненного Петуха

 

Последние стихи – последний Юбилей…

И отмечать его в год Петуха мы будем.

По году я – Овца, по знаку – Водолей,

Из птичьего двора мне курица милей,

А петуха боюсь, который не на блюде…

Когда есть острый клюв да пара крепких шпор,

Порой так хочется устроить заварушку!

И кто же запретит к соседу влезть во двор?

Там с вежливой ордой поставить свой забор

И можно начинать гибридную войнушку!

Бойцовый петушок мастак подобных дел!

Хоть ростом невелик – творит большие беды,

Амбиции орла – да пирровы победы…

К тому же сроки все давно пересидел!

А Огненный Петух – каков его удел?

Что ждать от Петуха под номером семнадцать?

Спесивый фанфарон, любитель красоваться?

А вдруг, как век назад, устроит беспредел?

Астрологи у нас все разное пророчат –

Пылающий огнем непредсказуем кочет!

Скорей бы он прошел, промчался, пролетел!

**

 

   НА 21 ЯНВАРЯ 2017 г.

          в год Огненного Петуха

 

Последние стихи – последний Юбилей…

И отмечать его в год Петуха мы будем.

По году я – Овца, по знаку – Водолей,

Из птичьего двора мне курица милей,

А петуха боюсь, который не на блюде…

Когда есть острый клюв да пара крепких шпор,

Порой так хочется устроить заварушку!

И кто же запретит к соседу влезть во двор?

Там с вежливой ордой поставить свой забор

И можно начинать гибридную войнушку!

Бойцовый петушок мастак подобных дел!

Хоть ростом невелик – творит большие беды,

Амбиции орла – да пирровы победы…

К тому же сроки все давно пересидел!

А Огненный Петух – каков его удел?

Что ждать от Петуха под номером семнадцать?

Спесивый фанфарон, любитель красоваться?

А вдруг, как век назад, устроит беспредел?

Астрологи у нас все разное пророчат –

Пылающий огнем непредсказуем кочет!

Скорей бы он прошел, промчался, пролетел!

 

 Конец