Текст появился в сети Интернет в июне 2016.

Вадим Жартун — основатель и управляющий партнер консалтинговой компании Nova Team и автор блога «Корпорация гениев»

Слово «борьба» носит у нас оттенок сакральной жертвенности, окропленной кровью героев: «и все мы, как один, умрем в борьбе за это». Но борьба как вид единоборства — вполне бескровное и техничное занятие, требующее одновременно знаний, навыков, силы, хорошей реакции и развитого стратегического мышления.

Победа в борьбе достигается не слепым везением или молодецкой удалью, а связной последовательностью действий: контрприем, захват, прием, фиксация. Захваты и приемы могут быть разными, но цель одна — получение над противником полного контроля.

Мне нравится это понимание борьбы, потому что его цель и внутренняя логика хорошо отражают то, что гражданам РФ необходимо сделать со своим государством.

Не разрушить до основания, чтобы в очередной раз строить на руинах прекрасный новый мир добра и процветания, а взять под контроль, чтобы оно служило обществу, а не наоборот, причем с минимальными потерями с обеих сторон. В идеале — без единой жертвы.

Для этого придется соблюсти свойственную борьбе последовательность действий:

• организовать противодействие враждебным инициативам властей (контрприем);
• найти у действующей власти слабые места и выбрать те из них, на которых будут сконцентрированы усилия (захват);
• использовать силу самого противника для того, чтобы получить над ним контроль (провести прием — болевой или удушающий);
• не дать власти выскользнуть из рук граждан до окончательного формирования дееспособных институтов гражданского общества, чтобы не произошел новый откат к авторитаризму (фиксация).

На практике, однако, все не так просто, и длиться политическая борьба может десятилетиями: средний срок пребывания авторитарных лидеров у власти даже сейчас, в XXI веке, равен без малого 22 годам. Рекорд по длительности правления с большим отрывом от остальных поставил ливийский диктатор Муаммар Каддафи — ему удалось продержаться 42 года.

Сейчас диктатуры преимущественно сосредоточены в Африке (Зимбабве, Эфиопия, Чад, Эритрея, Судан, Гамбия, Гвинея, Буркина-Фасо, Уганда, Руанда, Камерун) и на территории бывшего СССР (Беларусь, Туркменистан, Узбекистан). Компания, в которой мы оказались, уже сама по себе о многом говорит.

Цель

С самого начала нужно определить конечную цель всех усилий. На мой взгляд, это создание правового демократического государства, обеспечивающего своим гражданам защиту их прав и свобод. Все остальное, в том числе и здоровая экономика, — производные от него. Любая игра определяется правилами, а общественно-политический строй — законами, главный из которых Конституция.

У нас есть вполне приличная Конституция, в которой разве что заложен довольно сильный перекос полномочий в сторону президента. Подразумевалось, что президент, пользуясь этими полномочиями, будет ее гарантом, а оказалось наоборот: именно благодаря этому дисбалансу Путин смог последовательно вывести из строя всю систему сдержек и противовесов, полностью подчинить себе законодательную и судебную ветви власти и установить контроль над СМИ. Серьезная часть реакционных законов, принятых Госдумой, которую заслуженно стали называть «бешеным принтером», прямо противоречит Конституции.

Соответственно, необходимо:

• сбалансировать полномочия исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти;
• привести законодательство в соответствие с Конституцией, прекратив действие противоречащих ей законов;
• провести санацию органов власти, избавив их от тех, кто принимал непосредственное участие в нарушении Конституционных норм и, разумеется, от коррупционеров.

Это ядро изменений. После этого будет много кропотливой многолетней работы, особенно по восстановлению экономики. Но еще сложнее и интереснее то, что необходимо сделать «до», чтобы эти изменения произошли. А именно — получить реальную власть.

Стратегия

Власть меняется разными способами. Иногда режимы рушатся после смерти лидера от старости или в результате покушения, как это было с Сомосой или Салазаром. Увы, это не очень привлекательный вариант. Во-первых, мы можем просто не дожить до этого светлого момента — Мугабе уже 92 года, и он все еще у руля. Во-вторых, к власти может прийти преемник из числа приближенных или родственников, и ничего принципиально не изменится — в Северной Корее уже сменилось три поколения Кимов, а воз и ныне там.

Военный переворот (мятеж, восстание) также не гарантирует, что лидер сменится на лучшего, но чреват серьезными людскими потерями. Кроме того, практически любой устойчивый режим имеет подавляющее преимущество перед всеми другими силами внутри страны, располагая хорошо вооруженными и подготовленными армией и полицией: в лобовом столкновении с ними не помогут ни креативные плакаты, ни брусчатка, ни горящие покрышки. Поэтому военные перевороты обычно удаются только самим военным, но в нашем случае это точно не решит никаких проблем, зато может создать много новых.

Кроме внутренних сил есть и внешние. Гитлер, Муссолини и Салот Сар встряли в захватнические войны, проиграли их и потеряли власть. Россия регулярно принимает участие в военных авантюрах, тем не менее вторжения нам ждать не стоит: ядерное оружие надежно защищает Россию от внешнего военного вмешательства. Максимум, на что способно в этих условиях мировое сообщество, — санкции. Действующие санкции можно считать всего лишь «предупредительным выстрелом», обозначающим позицию и готовность поддержать ее реальными действиями. Смертельным ударом может стать эмбарго на экспорт нефти или аналог иранской программы «нефть в обмен на продовольствие». Такие санкции могут обрушить экономику РФ в считанные месяцы, но, во-первых, любые санкции бьют и по тем, кто их накладывает, хоть и не так сильно, а во-вторых, никому не нужен на месте РФ бурлящий котел с кучей разнообразного оружия, потоками беженцев и вероятными техногенными катастрофами.

Иностранное вмешательство будет крайне сдержанным, и рассчитывать на него как на основной фактор изменений нельзя. К тому же у иностранных государств свои интересы, у народа Российской Федерации — свои, и совпадают они далеко не всегда.

Лучший, если не единственно верный, вариант действий — ненасильственное сопротивление, или гражданское неповиновение.

Замечу сразу: ненасильственное сопротивление — это не стояние на митингах с пафосными лозунгами, хотя и не исключает их как один из нескольких сотен доступных инструментов. Ненасильственное сопротивление значительно снижает риск попасть под раздачу, а широкий набор инструментов позволяет каждому взять себе задачу по плечу: кто-то готов выходить на несогласованные митинги, кто-то может заниматься аналитикой, а для кого-то и «лайк» — уже достаточно смелый поступок. Лучше начать с малого, чем вообще ничего не делать.

Гвоздь

Основная идея ненасильственного сопротивления состоит в том, что любая власть, насколько бы сильной она ни казалась, держится всего на одном гвозде: на наивной вере людей, что эту власть нужно слушаться, и тогда все будет хорошо, а иначе — плохо. Этот гвоздь и нужно выдернуть.

Мы сами заставляем себя подчиняться власти. Точнее, большинство заставляет меньшинство подчиняться власти, отвечающей интересам большинства. Если власть интересам большинства не соответствует, то она, исходя из этой логики, теряет опору и разрушается.

Как диктаторским режимам, не приносящим пользу большинству населения страны, удается держаться у власти десятилетиями? Есть несколько интересных нюансов.

Во-первых, большинство может просто не знать, что оно большинство. Фальшивая статистика и тенденциозная пропаганда могут создавать у миллионов людей устойчивое впечатление, что каждый из них принадлежит к жалкой горстке отщепенцев. Чтобы разобраться в этом обмане, нужно время. Это как когда спрашиваешь своих знакомых, кто из них голосовал за «Единую Россию», и выясняется, что никто этого не делал, а по телевизору показывают пресловутые 86%. Начинаешь сомневаться и думать, что просто круг общения у тебя такой специфический подобрался — сплошные диссиденты-карбонарии. Прислушиваешься к разговорам в магазине, общественном транспорте, с таксистом поговоришь и с сантехником — и не находишь никого, кто поддержал бы «ЕдРо». Тут и возникают интересные вопросы.

Во-вторых, большинство может обманываться относительно того, насколько происходящее соответствует его интересам просто в силу своей ограниченности, иррациональности, короткой памяти и неспособности думать на несколько шагов вперед. Этим прекрасно пользуются популисты:

— Падают доходы? Затокрымнаш!
— Санкции? Это они завидуют нашему величию, но мы им покажем!
— Рушится экономика? Мы уже оттолкнулись от дна и встаем с колен!
— Воруют чиновники? Везде так, а у них еще и негров линчуют!
— А еще мы удвоим ВВП, дадим каждому по квартире и вообще все будет хорошо!
— Что, уже все это обещали? Но в этот-то раз точно получится!

Какими разумными ни были бы отдельные люди, общество в целом напоминает наивного, упрямого и туповатого ребенка с дефицитом внимания. Дай ему блестящую погремушку, и он забудет обо всем. Для него нет ни прошлого, ни будущего — только здесь и сейчас. Объяснить ему что-то серьезное очень сложно — приходится выбирать самые простые слова и повторять их много раз, подкрепляя конкретными примерами, — но сделать это абсолютно необходимо.

В-третьих, большинство — понятие не абсолютное, а относительное и довольно сложное. Кто большинство: сто человек с лозунгами или один с пулеметом? Сто пенсионеров или один олигарх? Сто пэтэушников или один академик? Сто учителей или один губернатор? Арифметика говорит одно, здравый смысл и опыт подсказывают другое.

И, в-четвертых, вишенкой на торте мы имеем выученную беспомощность. Людей приучают к мысли о том, что от них ничего не зависит.

Что любая их инициатива обречена на провал. Что любые требования к власти, даже самые разумные, не будут удовлетворены. Что участие в выборах ничего не меняет. Что любая гражданская активность приносит только проблемы. Что единственный способ что-то получить — обратиться к президенту с челобитной во время «прямой линии», которая бывает один раз в год.

Тактика

Исходя из этого, можно определить направления «ударов».

Первое — это восстановление у большинства адекватной картины реальности. Что на самом деле происходит, почему, каковы будут последствия этого для каждого из нас, кто на самом деле несет за это ответственность. В обществе должен сложиться консенсус относительно необходимости смены власти и политического курса.

Второе направление — создание привлекательной картины будущего. Она должна включать понятный широким массам план действий и харизматичных лидеров, которые претворят его в жизнь. Тут есть тонкий момент: сложно соревноваться в обещаниях с теми, кто не собирается их выполнять, поэтому очень важна разъяснительная работа, выявляющая нереалистичные посулы и прямое вранье власти.

Чтобы все это получилось, нужны две критичные социальные технологии: формирование доверия и положительного имиджа (решается маркетинговыми инструментами) и обеспечение широкого информационного охвата.

Конкурировать с телевизором сложно, но можно. Интернет пригодится для распространения информации среди «продвинутых» пользователей, на широкие массы придется выходить с помощью самиздата и агитаторов (лидеров мнений) — классику никто не отменял, разве что сейчас самиздат стало изготавливать в десятки раз проще, чем в советские времена.

Кто может писать — должен говорить и писать правду. Кто не может — должен ее распространять любыми доступными способами.

Отдельная история — будущее «второго эшелона» власти: многочисленных чиновников, олигархов и силовиков. Это важный момент, о котором следует подумать чуть ли не в первую очередь.

Сунь Цзы говорил, что путь врага к поражению должен быть устелен розами. Чтобы расставание с властью не стало для них поводом для борьбы до последнего вздоха, уже сейчас можно обозначить условия капитуляции: для наиболее одиозных личностей — добровольный отказ от гражданства и эмиграция в обмен на амнистию, для тех, кто запятнал себя в меньшей степени, — сохранение всей собственности и гражданства в обмен на пожизненную люстрацию их самих и их близких родственников.

Это моежт показаться чрезмерно мягким наказанием, но нужно понимать, чего важнее добиться: торжества справедливости для нескольких десятков и сотен человек или нормальной жизни для всей страны. Мне кажется, что последнее гораздо важнее, а возрождение демократии с минимальными жертвами стоит украденных миллиардов. Деньги всегда дешевле крови.

Третье направление работы — объединение общества. Одна из отличительных (и очень опасных) черт российского социума — его крайняя атомизированность, отсутствие между людьми прочных социальных связей. В течение семидясети лет коммунисты пытались привить нам дух коллективизма, но добились обратного эффекта. Нам нужно заново учиться объединяться, поэтому обязательно вступайте в профсоюзы (настоящие, а не в унылые тени советского прошлого), политические партии, общественные организации, клубы по интересам, интернет-сообщества, знакомьтесь с соседями и обсуждайте с ними свой подъезд, свой дом и двор, пробуйте делать вместе что-то полезное и вовлекайте в это других.

Можно использовать любой тренд, который задает власть. Православие и духовность? Не лги, не укради, возлюби ближнего своего, помогай сирым и убогим — вот готовая платформа для борьбы с пропагандой, разжиганием ненависти, коррупцией и погружение в реальные проблемы пенсионеров.

Любое столкновение с реальностью в ходе попыток принести людям пользу с неизбежностью открывает глаза на проблемы, порождаемые бюрократией, коррупцией и отсутствием связи между народом и властью. Это лучшая пропаганда из всех, которые только могут быть.

Не забывайте, кстати, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Вы уже оплачиваете своими налогами работу нескольких партий, которые не представляют ваших интересов, множества организаций, которые не приносят вам никакой пользы, и ряда СМИ, которые вам врут. Чтобы создать им альтернативу, вам придется заплатить за это еще раз — своими деньгами или временем. Это хороший способ сравнить результаты и понять, насколько эффективно государство тратит ваши деньги и устраивает ли вас его работа.

На этапе объединения важно отбросить ложный идеализм. Объединяться под каждую конкретную задачу нужно со всеми, кто готов ее поддержать: с правыми, левыми, коммунистами, чиновниками, националистами, хоть с чертом лысым. Сделали вместе полезное дело — ищем другие точки соприкосновения, не нашли их — идем дальше своим путем. В одних делах можно быть сторонниками, в других — противниками, и это нормально. Идеальных партий и политиков не существует, нужно выбрать из имеющихся лучшее и присоединиться к ним. Поменять предпочтения позже, если появится кто-то более подходящий, не стыдно.

Следующий этап — нужно предъявить большинству большинство. Митинги, кстати, решают именно эту задачу, но с них нельзя начинать — ими нужно заканчивать. А для начала нужно то, что было бы для людей максимально простым, безопасным и малозатратным способом продемонстрировать другим свою позицию: начиная от банальных лайков и репостов, особых деталей одежды или ее цветов, стикеров на машины и музыки из окон («Мы ждем перемен» Цоя — чем не гражданская позиция?) и заканчивая массовыми акциями гражданского неповиновения.

Подписи под петициями разочаровывают своей бессмысленностью, а к разгону митингов власть хорошо подготовилась? Есть масса других способов продемонстрировать солидарность, нужно только проявить немного фантазии.

По мере того, как будут набирать силу общественные организации и объединения, у них появятся и первые результаты. Как раз это нам и не нужно: пусть победы будут маленькими, но это должны быть именно победы. Важны не столько результаты, сколько сама вера людей в то, что побеждать — реально. Только так можно избавиться от выученной беспомощности.

Кроме действий, направленных на усиление гражданского общества, придется заниматься и тем, что ослабляет способность власти манипулировать людьми. Есть как минимум три огромных категории «маленьких» людей, на которых опирается сложившаяся политическая система: журналисты, которые занимаются беззастенчивой пропагандой; учителя, участвующие в фальсификации выборов;полицейские, подавляющие акции протеста, но закрывающие глаза на выходки различных провластных провокаторов.

К этим трем категориям людей можно относиться по-разному: как к жертвам обстоятельств, выполняющим указания начальства и плывущим по течению, или как к проституткам, ворам и полицаям при оккупационной власти.

Такие люди должны в полной мере ощутить, что их дела — это огромный позор и уголовное преступление. В общем, приятность бытия предателем нужно серьезно снизить, тогда и желающих заниматься этим станет гораздо меньше.

В арсенале инструментов ненасильственного сопротивления есть и более серьезные инструменты — забастовки, блокирование трасс, саботаж, бойкоты, гражданское неповиновение и массовые публичные акции, но их использование укладывается в три уже названных направления:

• показать большинству, что оно — большинство;
• избавить общество от ощущения беспомощности и поддержать веру в эффективность совместных действий;
• ослабить опорные точки действующей власти, не нанося опасного ущерба обществу в целом.

Для максимальной эффективности они должны применяться по нарастающей: от слабых и локальных к сильным и охватывающим всю страну, — а также укладываться в единую последовательную стратегию.

Необходимо подчеркнуть, что генеральная стратегия изменений должна быть публичной, ее следует широко распространять, и тогда она постепенно обретет силу самосбывающегося пророчества.

Фиксация

Промежуточная цель, к которой все это должно привести, — отставка президента, правительства и назначение выборов в Госдуму. Открытых и честных выборов, разумеется, а не цирка с конями и каруселями. Эта цель именно промежуточная, а далеко не конечная.

К моменту назначения перевыборов в стране должно сформироваться адекватное понимание ситуации и появиться новые лидеры, которые смогут показать свои способности как раз через создание реально работающих и полезных людям общественных организаций, профсоюзов, движений.

Если все будет сделано верно, то именно эти люди получат власть, которую предстоит удержать и не допустить нового отката к авторитаризму или скатывания в анархию. Кто-то из советских классиков сказал, что «есть у революции начало, нет у революции конца». Так вот конец должен быть. И положить этот конец может только очень быстрая и слаженная работа новой команды сразу в двух направлениях: подъем из руин экономики и чистка органов власти (люстрация). На то, чтобы получить первые значимые результаты, в запасе есть всего год-два.

Это значит, что детальная экономическая программа нового правительства должна быть полностью готова еще до начала подготовки к выборам, потому что во время выборов и сразу после них времени на размышления уже не останется.

Только после того, как новое правительство добьется успеха, можно будет всерьез говорить, что цели достигнуты и страна пришла к устойчивой демократии.

Полностью статью «Что делать?» читайте в блоге Вадима Жартуна «Корпорация гениев»