…Строго говоря, насколько могу судить из разных источников (сам я на этом Круглом столе лично не присутствовал), особой дискуссии не было. Кто-то высказывался в отношении современных опросов общественного мнения (и особенно – использования их результатов) более критично, кто-то - менее. Но, по крайней мере, большинство участников сошлись на том, что:

а) современные социологические опросы могут использоваться как средства манипуляции и пропаганды, и зачастую именно так и происходит (в чем следует винить даже не столько социологов, сколько журналистов и политиков, добавили бы мы);

б) в частности, чрезвычайно высокий рейтинг первого должностного лица государства является, с одной стороны эффектом «зомбоящика» (как выразился один из участников Круглого стола), с другой стороны – существенно обусловлен методикой, в частности, формулировками используемых вопросов, с третье стороны – в современных условиях «электорального авторитаризма», многие респонденты избегают давать «социально не одобряемые» ответы,, т.е. выбирают вариант, который они считают «наиболее походящим» в данной ситуации;

в) с учетом сказанного, безусловно доверять результатам массовых опросов, вне связи с другими методами получения информации о состоянии массового сознания и т. п., никак нельзя.

На наш взгляд, справедливым и точным было замечание профессора ЕУСПб (кстати, не соцмиолога, а политолога) Владимира Гелльмана:

«О чем говорит цифра в 85% (имеется в виду показатель так называемого «рейтинга одобрекния» действий В. Путина на посту Президента РФ. – А. А.) ? Это означает, что 85% из тех людей, которые согласились ответить на вопросы, из всех предложенных вариантов выбрали именно этот вариант. Делать какие-то другие выводы из данного сообщения кроме этого факта невозможно»,

Автор этих строк участвовал в заседании настоящего Круглого стола, так сказать, заочно.: Ведущим Д. Травиным были доведены до сведения присутствующих тезисы, специально подготовленные А. Алексеевым к данному мероприятию (их текст см. ниже).

В этих тезисах кратко формулировалась позиция автора, представленная им ранее в цикле публикаций на портале «Когита.ру», под общим названием, «Следует ли так уж доверяить результатам опросов общественного мнения?», а затем – в одноименной большой работе, опубликованной целиком на сайте Санкт-Петербургской ассоциации социологов. социологов». См. также на Когита.ру: «Рейтинг Путина – при ближайшем рассмотрении» и «Откуда взялись 85 процентов?»

(Внимание! Если при клике мышкой на название материала Когита.ру Вы получите ответ: «К сожалению, по запрошенному адресу мы ничего не нашли», не смущайтесь и пойдите в конец открывшейся страницы, где сказано: «Возможно, Вы искали…» и соответствующее название. Кликните по нему и выйдете на искомый материал. А. А.)

На заседании Круглого стола присутствовали журналисты. Первая из публикаций СМИ  по его итогам состоялась уже 20 января – на информационно-аналитическом портале «Провэд».

Воспроизведем ее здесь (с некоторыми комментариями).

Социологи: рейтинг Путина – эффект «зомбоящика»

 В СМИ периодически попадает информация о том, сколько россиян поддерживает Владимира Путина, сколько граждан одобряет присоединение Крыма и так далее. Массовые опросы все чаще и чаще стали использоваться как часть информационной войны: это уже не показатель общественного мнения, а один из инструментов пропаганды. О том, что стоит за этими цифрами, рассказали петербургские социологи и политологи на круглом столе в Европейском университете в Санкт-Петербурге.

Для того чтобы получить нужный ответ, достаточно «грамотно» сформулировать вопрос, говорят сами социологи. «Каков вопрос, таков ответ», - такой афоризм ходит в их профессиональной среде. Напомним, один из последних опросов, активно освещаемых в СМИ, был связан с первым лицом. Согласно данным «Левада-центра», действия Владимира Путина на посту президента России одобряют 85% жителей страны, 55% россиян хотели бы видеть его на посту президента после выборов 2018 года. «О чем говорит цифра в 85%? Это означает, что 85% из тех людей, которые согласились ответить на вопросы, из всех предложенных вариантов выбрали именно этот вариант. Делать какие-то другие выводы из данного сообщения кроме этого факта невозможно», - говорит политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман.

Искусственные миры

Другие выводы делать невозможно, во-первых, потому что в большинстве случаев массовый опрос - это чей-то заказ. По словам социолога, директора Центра независимых социологических исследований Виктора Воронкова, нужно всегда задавать себе вопрос: кто имеет власть? «Кто овладевает массами и что меняется в представлении людей после ознакомления с этими опросами? Любой опрос – это манипуляция. Социологи опросами стремятся колонизировать сознание через СМИ. Это искусственные миры - такие, как у Свифта, Кортасара, Лема и так далее, в которые уже верят только сами социологи», - говорит он.

 «Проголосую за Путина»

Во-вторых, потому что респонденты могут говорить неправду. По мнению социолога Андрея Алексеева, судить об элитарных предпочтениях граждан по результатам опросов нельзя, потому что граждане избегают искренних и определенных ответов на подобные вопросы. «И люди все правильно делают, потому что все эти опросы происходят вовсе не в демократическом обществе, а в условиях достаточно авторитарного режима, при котором нежелание проголосовать за Путина может быть чревато неприятностями. Человек не может не понимать, что отвечая на остро-политические вопросы, он как бы заполняет досье на самого себя», - отмечает социолог Андрей Алексеев. Другими словами, ответ «Проголосую за Путина» не информативнее, чем отсутствие ответа. (Автор публикации, по-видимому, воспринимала этот текст на слух; поэтому есть отдельные мелкие неточности. Оригинал – см. ниже. - А. А.)

Эту же мысль высказывает и профессор ЕУСПб Владимир Гельман. «Суждения в значительной степени формируются какими-то господствующими точками зрения или опасением того, что можно нарваться на неприятности, и так далее», - говорит он. При этом стоит отметить, что граждане, которые отказываются отвечать на вопросы, в статистику не попадают, что также говорит о неполноте данных.

Старший научный сотрудник Социологического института Российской академии наук Мария Мацкевич соглашается с тем, что «рейтинг президента ни о чем не говорит» и с тем, что «любая цифра должна быть рассмотрена в контексте того, что из этого следует». Однако при этом она отмечает, что не нужно впадать в крайность, отрицая результаты массовых опросов. По словам социолога, в предвыборной кампании президента 2012 года ряд социологов добровольно объединились и за свой счет провели исследование электоральных предпочтений россиян, и эти данные совпали с официальными цифрами. «Как бы мы ни хотели думать о том, что есть какая-то иная реальность, что нет таких цифр в 85% (цифра такая, разумеется, есть; вопрос - как она получена и как ее интерпретировать. См. об этом выше замечание В. Гельмана. – А. А.), доказательств существования альтернативной реальности на самом деле нет», - говорит Мария Мацкевич.

Эффект зомбоящика

По словам спикеров, серьезные исследования никогда не ограничиваются одним-тремя опросами. Для того, чтобы прийти к какому-то выводу, нужно провести большую работу: это должны быть опросы, фокус-группы, интервью и так далее. По словам, научного сотрудника Агентства социальной информации Романа Могилевского, какой-нибудь независимый фонд позволил бы проводить опросы, минуя заказчика. Но сейчас почти все подобные организации - частно-государственные партнерства, где главный заказчик очевиден.

Но даже самый честный опрос никогда не даст точных результатов. «Мы можем давать только вероятностные, многофакторные тренды. Причем, здесь все, как в физике: при одной температуре и давлении, мы получим один результат, а при другой температуре и давлении – другой результат. Только учитывая все эти факторы мы можем строить какие-то прогнозы. А 85% - это эффект зомбоящика, эффект пропаганды», - отмечает социолог Олег Божков.

В голове у респондента - «каша мнений»: здесь одновременно могут быть и «Крым наш», и «Крым не наш». Если ответам на вопрос «Есть ли у вас холодильник или нет?» еще можно верить, то над ответами на вопрос «Одобряете ли вы с присоединение Крыма?» как минимум нужно задуматься. Чтобы не манипулировать общественным мнением, лучше избегать использовать результаты массовых опросов, по крайней мере, те, которые публикуются на главных страницах официальных сайтов социологических центров и которыми пользуются СМИ и непрофессиональные политологи, подытоживают эксперты.

Автор: Гелла Литвинцева

**

Итак, коллективное мнение экспертов, выступавших на Круглом столе, можно определить, как умеренно критическое. Не следует совсем уж дискредитировать массовые опросы населения, но не следует и держать их за «истину в последней инстанции». Тем более, недопустимо использовать их в конъюнктурных целях. Этот относится и к самим социологам, и к журналистам, и к политическим обозревателям,, и к политикам.

А. Алексеев. 22.01.2015.

**

Приложение

ЗАМЕТКИ К СЕМИНАРУ «МАССОВЫЕ ОПРОСЫ: ИНФОРМАЦИЯ ИЛИ ПРОФАНАЦИЯ?» (ЯНВАРЬ 2015)

 Заостренная формулировка названия семинара провоцирует  на полемику вокруг познавательной и / или манипулятивной функции такого распространенного в наши дни действа, как зондаж и мониторинг массового сознания через репрезентативные опросы населения – города, региона, страны. Ясно, что массовые опросы могут быть и информацией и профанацией, в зависимости от поставленной цели и используемых средств (имеются в виду, разумеется,  не только материальные средства).

На всех стадиях такого действа (не обязательно это исследование; вспомним хотя бы мегаопрос на тему о присоединении Крыма от марта 2014 - См.: Алексеев А. Звездный час или позор российской опросной социологии? / Когита.ру,  30.06.3014) возможны как намеренные, так и не осознаваемые его субъектом (актором) своего рода «ошибки измерения»: вопросы анкеты (гайда) могут грешить тенденциозностью, неоднозначностью, нерелевантностью «жизненному миру» респодентов. Как замечал один из философов еще XVIII века «...требуется известное развитие для того, чтобы уметь задавать вопросы… так как иначе может получиться ответ, что вопрос никуда не годится». Модель выборки может обеспечивать социально-демографическую репрезентацию генеральной совокупности, но с учетом изрядного количества отказов от участия в опросе и т. п., выборка может оказаться существенно социально-психологически скошенной в пользу расположенных к контакту категорий респондентов.  На этапе собственно опроса вполне вероятны ошибки коммуникации между интервьюерами и опрашиваемыми, вплоть до откровенной фальсификации ответов. На стадии обработки собранных данных возможны ошибки кодирования и (реже) сбои компьютерной техники. Наконец, на стадии  предъявления и обсуждения результатов довольно распространены неопределенность и игнорирование параметров и процедуры опроса, вплоть до полной утраты смысла  (особенно, когда этим занимаются непрофессионалы в области опросной методики и техники).

Как видим, возможностей и поводов для профанации более чем достаточно. И как едва ли не любое общественное действо массовые опросы нередко приобретают  ритуальный и / или имитационный характер..

Но мы предлагаем обратить внимание на другой аспект проблемы массовых опросов. А именно: на МЕРУ АДЕКВАТНОСТИ отображения реальных структурных соотношений и трендов массового сознания в результатах опросов общественного мнения, как их (эти опросы) принято называть.  Причем речь идет  о действительно не профанирующих, качественных, профессиональных опросах, предпринятых заведомо в познавательных целях и добротными средствами.

Речь, по-видимому, должна идти: а) о принципиальных когнитивных пределах, ОГРАНИЧЕНИЯХ данного метода (свои ограничения есть у всякого исследовательского метода) и б) о когнитивных возможностях обсуждаемого метода в условиях исторически-конкретного общества (политического режима и т. п.).

Этой теме была специально посвящена наша работа «Следует ли так уж доверять результатам опросов общественного мнения?», выросшая из цикла публикаций на портале «Когита.ру», а затем опубликованная целиком на сайте Санкт-Петербургской ассоциации социологов.   Благодаря интернету эта работа общедоступна.

Следует оговорить, что самим этим вопросом: «следует ли так уж доверять...», -  вовсе не ставится под сомнение честность и профессионализм социологов-полстеров  И если мы рассматриваем результаты массового опроса, проведенного компанией с хорошей репутацией, то можем быть в общем и целом уверены, что респонденты отвечали на вопросы именно так, а не иначе, и суммированы (обобщены) их ответы правильно.

Остается, однако, открытым, как мы считаем, фундаментальный вопрос: насколько эти ответы (заявления, утверждения, выбор того или иного варианта ответа) опрошенных  адекватно отражают их (опрошенных) фактическую точку зрения, мнения, настроения (если точка зрения не сформирована). Может, сам вопрос не релевантен кругу интересов и мере информированности респондента? Или, может,  отвечая на вопрос, респондент иногда  лукавит?

Исследователь  фиксирует ответ респондента, но зачастую остается не проясненной (вне поля внимания да и возможностей узнать…) ИСТИННАЯ МОТИВАЦИЯ полученного ответа. Отсюда возникает сомнение в том, что данные проведенного опроса вполне соответствуют действительным общественным настроениям и состоянию массового сознания.

В 2012 г. автору этих строк довелось опубликовать в одном из ведущих социологических журналов дискуссионную статью под названием «Выборы 4 марта: до и после (заметки социолога». В ней, в частности обсуждались электоральные опросы, предшествовавшие очередным президентским выборам 2012 года. Процитирую оттуда:

«…Однако судить по этим данным о действительных электоральных предпочтениях и намерениях российского населения вовсе нельзя.

И не потому, что результаты «нарисованы», подобно тому, как это делают «волшебник» Чуров и его прямые и косвенные подчиненные. А потому, что… сами граждане избегают искренних и определенных ответов на подобные вопросы.

И, думается, правильно делают!

Не следует забывать, что все эти опросы происходят вовсе не в демократическом обществе, а в условиях достаточно авторитарного режима, при котором даже не пойти на митинг «в защиту Путина» чревато неприятностями, а уж воспротивиться избирательной фальсификации грозит увольнением и иными формами преследования.

…Представьте себе реальную ситуацию опроса, например, телефонного… Вам звонит незнакомый человек, представляется социологом, хочет побеседовать на общественные темы (скажем, «поговорить о Ваших оценках текущих событий в стране»; это еще хорошо, если он Вас об этом предупредил). А дальше — спрашивает: за кого Вы намерены голосовать? Это Вам не маркетинг, не невинный житейский сюжет, это — ПОЛИТИКА!

Опрашиваемый не может не понимать, что отвечая на острые политические вопросы, он как бы заполняет «досье на самого себя». А где гарантия, что этот опрос не является фискальным? На той стороне провода известны и ваш домашний телефон, и, возможно, домашний адрес.

Ответ: «Проголосую за Путина!» строго говоря, не более информативен, чем уклонение от ответа, сплошь и рядом — это форма «мягкого», скажем так, отказа отвечать. (Кстати, явное уклонение или даже отказ от ответа… весьма распространены во всех опросах)». (Конец цитаты).

В СМИ сегодня все чаще можно встретить высказывания публицистов  и социальных аналитиков, что рейтинг первого должностного лица государства, выясняемый ведущими опросными фирмами, является «дутым». Нет, он не вздут специально (тем более – бесчестно). Но это - естественный эффект массового предпочтения так называемых «социально-одобряемых» ответов, в особенности на «лобовые» и острые политические вопросы, которые либо применялись еще 20 лет назад (а теперь их нужно повторять в интересах отслеживания динамики), либо общеупотребительны в странах развитой демократии (однако перестают «работать» в современной «путинской» России).

Впрочем, эффект конформности (частным случаем которого является демонстрация лояльности) в массовых опросах является достаточно универсальной социально-психологической закономерностью, окрещенной знаменитым немецким социологом и политологом Элизабет Ноэль-Нойман «спиралью молчания». В наших же, российских условиях такие эффекты особенно ярко выражены.

С учетом сказанного, вовсе не следует принимать исключительно за «чистую монету» результаты опросов общественного мнения, по крайней мере - на общественно-политические темы. Не потому, что эти результаты так или иначе спровоцированы тенденциозной постановкой вопросов, тем более – не потому, что они грубо подтасованы, А потому что, скажем, в том же рейтинге одобрения деятельности политика могут сочетаться (и наверняка так или иначе присутствуют) как  действительное одобрение (иногда в самом деле чрезвычайно высокое!), так и показное согласие с позицией, которую, как полагает респондент, от него ожидают. (Или, скажем грубее, которую он считает «уместнее» в данном случае поддержать).

Отделить одно от другого – сложная методическая задача, которую социологи-полстеры вовсе не склонны решать, а уж их заказчики – тем более – перед ними ставить.

Я мог бы иллюстрировать высказанные положения примерами из текущей практики массовых опросов, проводимых известными опросными фирмами, Но здесь от этого воздержусь, поскольку такие примеры подробно обсуждаются в упомянутой выше работе «Следует ли так уж доверять результатам опросов общественного мнения?». .

А. Алексеев. 5-7.01.2015

**

Постскриптум

 См. также в СМИ, по следам Круглого стола в ЕУСПб:

- Не верьте рейтингу (РосБалт)

- Эффект зомбоящика: можно ли доверять данным соцопросов? (MR7.ru)

- Корреспондент «Фонтанки» беселут с участницей Круглого стола, социологом Марией Мацкевич (видео)